Карлуша

Женщина с ожогами на лице грустно смотрела на малыша. А что поделаешь! Он еще ребенок. Он еще не понимает. Да и откуда он может знать и понимать, всей той печали, всего ужаса того, что ей пришлось пережить. А какой красивой она была! К ней многие сватались! Да вот, видать, не судьба. Красота ее внешности была отнята. И вот теперь, в этой земной жизни, она была одна. Не будь того рокового часа, который нагло отнял красоту ее тела, может была бы она с семьей, растила бы своих детей. Но нет, не довелось ей испытать материнского счастья. Все было отнято не потому, что оказалась она случайно в тисках несчастного случая, вовсе нет! Просто не смогла быть равнодушной к происходящему. Нет! Не огня испугалась она тогда, когда вспыхнул пожар. Не о себе думала она тогда, не о красоте своего тела, своего лица. Она страшно испугалась за тех, кто мог погибнуть в огне пожара. Коня на бегу остановит, в горящую избу войдет! Баба на то не способна, но только ЖЕНЩИНА!!! ИСТИННАЯ ЖЕНЩИНА порою ценой своей жизни! Так вот и остались глубокие шрамы, которые легли на ее когда-то такое красивое лицо. Но они не смогли тронуть ее прекрасную душу, живущую в благородном сердце! Она спасла детей, вытащила потерявшую сознание их мать, а когда стала вытаскивать из огня ее мужа, пьяницу, из-за которого все и началось, то уже будучи на пороге, когда она вытаскивала этого никчемного человека, рухнула кровля. Она смогла оттолкнуть его, а на нее упало пылающее бревно. Она выжила, оставшись теперь на всю жизнь со шрамами не только на лице, но и на всем теле. И вот теперь она стояла перед малышом, и легкая влага слез наполнила ее глаза. Тут она заметила, что малыш смотрит на нее как-то по-другому, как-то далеко не по-детски. Да, это был уже иной взгляд. Как будто что-то переменилось в нем. Он вплотную подошел к ней, заглянул ей в глаза и произнес, что-то очень тихо. Женщина не расслышала и присела к нему. Их глаза встретились. Одни – исполненные болью и добротой, другие – ищущие эту доброту, впитывающие любовь и пытающиеся понять, что такое жизнь.

– Плостите меня, позалуйста, – произнес ребенок своим, пока еще детским, языком.

Печальная улыбка легла на лицо женщины. Она погладила его по голове. Вдруг мальчик буквально прыгнул к своей матери.

– Мама, мама! Дай! Дай! – заголосил он.

– Что тебе дать? – спросила мать.

Но мальчик уже обеими руками лез в хозяйственную сумку.

– Что тебе дать? – переспросила мать.

Но мальчик вдруг начал сам вытаскивать из сумки коробку конфет, которые они купили к чаю. Может быть, это было самое дорогое, что было у него тогда. Мать, увидев это, сама помогла ему. Он схватив коробку и подойдя к женщине, вдруг встал перед ней на одно колено, как самый настоящий джентльмен и, протягивая ей конфеты, произнес:

– Тетя! Возьмите, по-за-луй-ста!

Женщина оторопела

– Да что ты, хороший мой, зачем, кушай сам, – залепетала она.

Но он настойчиво протягивал их ей. А мать произнесла:

– Берите, я счастлива! Я счастлива, что мой мальчик многое сегодня понял. У меня сегодня праздник!

Женщина была растрогана до слез. Она провожала их взглядом, держа конфеты в руках, пока мать и ее малыш не растворились в толпе. Все идут, спешат, каждый по своим делам. Никто не ведал о том, какое чудо произошло сегодня с этой женщиной и малым ребенком. Всем не до того. И вот когда они скрылись из глаз, когда толпа заполнила пространство, до нее вдруг донесся тот детский голосок, который едва выговаривал букву «Р»:

– Тетенька! Знайте! Вы самая КЛА-СИ-ВААА-ЯЯЯААА!!!!

Карлуша

Повесть

Незадолго до смерти, просила прабабушка принести ей воды попить. Одна из моих теток, естественно, принесла.

– Опять ты мне теплой налила! Холодненькой, холодненькой принеси!

– Мать, да нельзя же тебе холодной!

Умерла моя прабабушка, так и не испив в конце земной жизни холодной водички.

Дом, в котором жила Алена, был самым обыкновенным многоэтажным городским домом. Правда, достаточно ранней, однако капитальной постройки. А дом окружал целый сад. Высокие деревья и кустарники привлекали к себе пернатых разных родов. Синицы, трясогузки, воробьи, снегири зимой, глуби да вороны паслись между ветками деревьев и веточками кустарников. По весне вороны то и дело устраивали свой незамысловатый концерт, частенько нарушая человеческий сон. В четыре часа утра уже слышалось их повсеместное карканье.

Алена была большой любительницей природы. Все хотелось ей поймать какую-нибудь живность, подержать в руках, понаблюдать за ее поведением. Простой, обыкновенный паучок, активно копошащейся в паутине, привлекал ее внимание. Однако содержание чего-то одного несколько надоедало, хотелось чего-то нового: не экзотики, а просто какой-то перемены. Алена любила именно дикую живность, а не домашнюю.