Карлуша

Конец мая. Лето начинает разгон. Разгон сна и покоя, разгон плохих настроений и самолетов, несущих на своем борту пассажиров, летящих на отдых к морю! У Алены был разгон своего настроения. Ей не нравилась летняя жара, но нравилось летнее солнце. Как тут быть? Как поделить настроения, которые идут из одной головы? Задача! Впрочем, решалась она просто: надо полететь на курорт. Утирая пот, Алена проснулась. Потягиваясь в постели, она дотянулась рукой до телефона. Пять часов утра. Солнце уже вовсю жарит дома, асфальт и деревья с кустарниками. Но это утро чем-то отличалось от остальных. Нет, не обилием Солнца, не обилием тепла, постепенно становящемся пеклом, нет. Было что-то еще, что заставило Алену проснуться. Это были, ни что иное, как крики ворон. Вороны частенько сопровождали утро своими криками, и все было хорошо, но только не на этот раз. Криков было гораздо больше, и они звучали намного чаще обычного. Алена нет-нет, да подкармливала ворон. Ей нравились эти важные птицы, правда во многом хитрые и наглые.

– Чего это там с вами сегодня? – зевнув, произнесла вслух Алена и перевернулась на другой бок в попытке вновь погрузиться в сладкий сон.

Не тут-то было. Сон был перебит. А тут и вороны разорались еще пуще!

– Да что же это за такое? Спать мешаете, – проскулила Алена, попытавшись укутаться в одеяло.

Куда там! Под крики ворон жара донимать стала. Откинув одеяло, Алена лежала теперь, пяля глаза в потолок. Ей и в голову не приходило, что скоро она станет «мамой».

Чудо на земле

– Так, – произнесла Алена, глядя на мешок, набитый мусором, – пора тебя, «братец», выносить на помойку.

Из полиэтиленового пакета уже шел дурной запашок. Жара делала свое дело. Все протухало достаточно быстро. Отсюда, естественно, возникали соответствующие запахи, не в удовольствие людям, и мухам на забаву. Приведя себя в порядок после сна, Алена пошла выносить мешок на помойку.

Поздоровавшись с консъержей и открыв входную дверь, она направилась прямо к помойке. Проходя мимо двора, она увидела того, из-за кого рано утром поднялся весь сыр-бор. Под деревом, не то сидел, не то полулежал размером с ладонь, желторотый подлеток вороны. Сидеть на ногах он явно уже не мог, поэтому лапы у него торчали как-то впереди.

– Ага! Вон оно что! – произнесла Алена. – Вот из-за кого вороны орали на все лады. А где-то мамаша должна, значит, быть. Вот только чтоб по голове невинной вороньим клювом не получить.

Алена, оглядевшись, понесла мешок дальше. Вороны-матери нигде не было, вернее, Алена ее не видела. Дойдя до помойки и выбросив мешок, она пошла обратно. И вот тут она увидела ворону, стерегшую подлетка. Алена издалека видела, что птенец как сидел, так и сидит на своем месте, как неживой. Алена, поравнявшись с вороной, махнула в ее сторону рукой, как бы прогоняя ее:

– Уйди, не мешай!

А ворона, увидев, что внимание обращено к ней, каркнула. Алена поровнялась с птенцом и вдруг услышала шум, над головой! Это ворона спикировала на нее.

– Вот, не хватало еще по голове получить! – сказала сама себе Алена, и, еще раз окинув взглядом подлетка, пошла домой.

Однако около дома решила остановиться и понаблюдать за птенцом. Тот сидел на прежнем месте. Вид у него был более чем жалкий. Алена понимала, что с ним что-то не то. Здоровый птенец так себя вести не станет. Подталкиваемый родителями, он давным-давно бы ускакал в кусты и затаился бы там. А этот на самом ходу сидит. Жалко ей стало его. Да и азарт завести живность проявил себя. Пораздумав немного, Алена решила перехитрить ворону. Ведь по голове-то получать здоровенным клювом тоже неохота. А потом Алена понимала, что под присмотром или без присмотра, птенец все равно погибает. Вооружившись картонным листом, Алена смело направилась к птенцу. Прикрыв этим листом голову, она быстро подбежала к подлетку и взяла его рукой. Какое там орать, он даже пищать не мог. Жалобно застонав, он пытался двигать лапами. Картонка надежно закрывала голову Алене, и ворона никак не могла сообразить, что это такое подошло к ее птенцу. Выдумка была удачной. Сбитая с толку, ворона замешкалась, что и нужно было Алене. А через секунду, она была уже в подъезде. Так ворона осталась с носом! А вот кому в дальнейшем повезло, сказать было трудно. Когда птенец оказался в неволе, то первым делом Алена осмотрела его. Она поняла, что птенец действительно уже умирал от голода и жажды. Фактически он был никакой. Не пищал, не сопротивлялся, только изредка жалобно постанывал. Смотрел на Алену изможденным пустым взором. Ему было уже, по-видимому, все равно. Алена посадила его в небольшой пластмассовый тазик. Лапки подлетка были подогнуты, и торчали вперед, немного скользя по дну.

– Так, – произнесла Алена, глядя на птенца, – попоить тебя надо.