Карлуша

Птенец жил в ванной, сидя на жердочке, прикрепленной к тазику, дно которого было всегда покрыто водой. Прошли пара дней, может чуть более, когда птенец «заговорил». На звук «Карр», донесшийся из ванной комнаты, прибежала Алена. Птенец перебрался с жердочки на край тазика, так что хвост был над ванной. Голова его постоянно двигалась, как и обычно, в левую сторону и обратно. Птенец сидел с раскрытым клювом с совершенно ничего не понимающим видом.

– Ну, ты хорош! А, Карлуша! – Алена вдруг улыбнулась.

Она поняла, что только что придумала питомцу имя. Причем самое что ни на есть подходящее.

– Ну, что Карлуша! А, Карлуша! Ну вот тебе и имя есть. Как же тебя крутит-то, скажи на милость.

– Араррррааа! – проголосил Карлуша.

– Ты чего? Есть захотел? Точно! Сейчас, погоди, принесу, – проговорила Алена и убежала на кухню за едой.

Карлуша прокаркал еще пару раз.

– Да несу я, несу! – Алена подошла к Карлуше, неся в руках кусочки куриного мяса. – А ну-ка, аааммм!

С этими словами Алена положила в проголодавшийся клюв мясо.

– Ам, вям, ням… – произнес Карлуша, проглатывая кусочек.

Однако, второй кусочек не пошел. Карлуша выплюнул его, но при этом просил есть. «Так», – подумала Алена, – «Это как же так получается, он даже пищу клювом брать не может. Только если в горло запихивать. Так же как это делают многие птицы, выкармливая потомство. А учитывая, что он постоянно крутил головой, это надо быть снайпером, чтобы попасть туда, куда надо»! А тем временем Карлуша не унимался, продолжая оглашать пространство.

– Ну, как скажешь, дорогой! – произнесла Алена и, поймав Карлушин клюв, пальцами вогнала кусочек курицы в его горло.

– Верлеле! – на своем чудном языке произнес Карлуша.

Тем не менее мясо оказалось у него в желудке. Карлуша как-то по-хозяйски встрепенулся, вздыбил перья, которые через мгновенье вновь улеглись, покрутил клювом и посмотрел на Алену. Теперь он был сыт. А Алена, вздохнув, решила прилечь.

Сон ее прервал шум, доносившийся из ванной. Вскочив с постели, Алена подбежала к ванной и, открыв дверь, включила свет. Карлуша сидел на дне ванны, весь мокрый и взъерошенный. Вероятно, заснув, он все-таки упал с края тазика. А может его разбудил начавшийся приступ. Карлуша, потеряв ориентир, упал на дно ванны. Перья хвоста и крыльев намокли и слиплись. Из шеи торчали намокшие перья. Только голова не намокла, торчала на «голой» шее. Вид совсем неприглядный.

– Карлуша! – проговорила Алена, беря питомца в руки, – Ты это чего? Давай, давай, садись в тазик.

Карлуша что-то пробурчал про себя и уселся, махая крыльями, на край тазика. Помыв руки, Алена вновь прилегла. Так незаметно настал вечер. Перед тем, как лечь спать, Алена проверила Карлушу. Тот спал, как и обычно, свесив голову. А птицы, в отличие от Карлуши, прячут ее под крыло. Вероятно, Карлуша попросту не умел это делать. Но это то же самое, если бы ребенок не умел спать, не кладя голову на подушку. Наверняка он был так изнурен ото всего, и так эмоционально истощен, что ему было уже все равно. После этого случая Алена не раз находила его в ванне. Не то он действительно падал, сваливаясь с жердочки из-за приступов, то ли делал это целенаправленно, остается неизвестным. Но, видя такое, Алена не могла оставить его одного на день на жердочке тазика, а уже сама усаживала его в ванну. Конечно, ему было скучно, а что делать. На работе у Алены тоже были дела.

***

Придя поздно с работы, Алена первым делом направилась в ванную комнату, где сидел Карлуша. Включила свет и…ее взору предстала тревожная картина. Все дно ванны было в кровавых следах. Карлуша сидел посередине. Привыкший к темноте, он щурил глаза, а затем тихонько каркнул.

– Карлуша, да что это ты? – произнесла Алена доставая питомца из ванны и осматривая его.

Она думала, что он разбил себе голову. Но на Карлуше не было и царапины! Но все равно, складывалось ощущение что он бился в ванне. Алена усадила его снова на жердочку.

– К – кар, – тихонько пропищал Карлуша, видать, жалуясь на свою судьбу и заодно прося пищу.

– Сейчас, маленький, сейчас покормлю тебя, – произнесла Алена готовя Карлуше еду.

Карлуша еле брал пищу. Алене приходилось проталкивать ее пальцем в пищевод питомца. Проглотив несколько кусков мяса, Карлуша успокоился. Алена смыла размазанные следы крови в ванне и пошла готовить еду уже себе. Придя, однако, через некоторое время, она увидела, что пара кусочком проглоченного мяса лежат в тазике.

– Так! Выплюнул, значит! Вот «поросенок»! – вознегодовала Алена и подумала, – «Значит, наверное, все-таки не жилец.»

Следующим днем Алена приспособила для кормления питомца пинцет. Им брала еду и, прицеливаясь, закладывала пищу в раскрытый клюв птицы.

– Ав, ням, вям, – произносил Карлуша, проглатывая кусочек мяса.