Karmamagic

И это уже совсем не фантастика. Истории известны примеры людей и даже целых сообществ, отличавшихся феноменальной памятью. Например, греческий полководец Фемистокл мог назвать по имени каждого из 20 000 граждан Афин. Персидский царь Ксеркс прославился тем, что знал на память имя каждого воина своих армий, насчитывавших в сумме порядка 100 000 человек. Известный итальянский астроном Антонио ди Марко Мальябечи имел способность запоминать целые книги. Со временем он запомнил наизусть всю библиотеку великого герцога Тосканского. Кардинал Мессофанти, полиглот, живший в девятнадцатом веке, владел словарным запасом 70–80 языков. Фотографической памятью обладал также изобретатель Никола Тесла, поэтому он редко пользовался необходимостью записывать что-либо. Говорят, что в 1885 году, когда сгорела лаборатория ученого, он по памяти восстановил почти все свои изобретения. А жители иудейской религиозной общины «Шасс Поллак» могли абсолютно точно назвать положение каждого слова на любой странице всех 12 томов Талмуда[367].

Практически безграничные возможности, открывающиеся перед людьми с феноменальной памятью, отлично продемонстрированы в фильме «Умница Уилл Хантинг». По сюжету главный герой картины — простой уборщик, но он обладает великолепной фотографической (или эйдетической памятью), а также уникальными способностями к точным наукам, что позволяет ему с легкостью накапливать энциклопедические знания и поражать университетских профессоров своим интеллектом.

Слово «эйдетический» происходит от древнегреческого «эйдос», что означает «вид» («внешний вид»), «образ», «облик». Эйдетическую память часто называют фотографической — у человека, обладающего эйдетической памятью, зрительные образы надолго отпечатываются в памяти, и он может вернуться к ним практически в любой момент. Получается такой своеобразный «фильм», который эйдетики могут «прокрутить» даже спустя многие годы.

Феноменальная память всегда была загадкой для исследователей. О ее обладателях ходят легенды, а работу их мозга изучают психологи с мировым именем. Так, советский нейропсихолог Александр Лурия в своей «Маленькой книжке о большой памяти» описал феномен Соломона Шерешевского. «Ш. был репортером одной из газет, и редактор отдела этой газеты был инициатором его прихода в лабораторию. Как всегда, по утрам редактор отдела раздавал своим сотрудникам поручения; он перечислял им список мест, куда они должны были пойти, и называл, что именно они должны были узнать в каждом месте. Ш. был среди сотрудников, получивших поручения. Список адресов и поручений был достаточно длинным, и редактор с удивлением отметил, что Ш. не записал ни одного из поручений на бумаге. Редактор был готов сделать выговор невнимательному подчиненному, но Ш. по его просьбе в точности повторил все, что ему было задано. Редактор попытался ближе разобраться, в чем дело, и стал задавать Ш. вопросы о его памяти, но тот высказал лишь недоумение: разве то, что он запомнил все сказанное, так необычно? Разве другие люди не делают то же самое? Тот факт, что он обладает какими-то особенностями памяти, отличающими его от других людей, оставался для него незамеченным»[368].

Дальнейшие исследования показали, что память Шерешевского не имела ясно очерченных границ ни в объеме, ни в сроках запоминания. Он легко воспроизводил любой длинный ряд слов — вне зависимости от того, как давно он их запомнил. Некоторые из таких опытов были проведены спустя много лет после первичного запоминания ряда и без всякого предупреждения.

Как он смог этого добиться? Исследуя феномен Шерешевского, психологи пришли к выводу, что он обладает не только уникальным даром, но и владеет определенной системой синестетического запоминания, когда информация, которую нужно удержать в памяти, подкрепляется различными ассоциациями — от цветовых до обонятельных. «… Каждое слово вызывало у Ш. наглядный образ, и отличия Ш. от обычных людей заключались лишь в том, что эти образы были несравненно более яркими и стойкими. Зрительный характер запоминания сохранял свое ведущее значение и при запоминании слов…»[369]. Эту способность Шерешевский открыл в себе еще 6-летним мальчиком, когда заучивал непонятные слова Торы: задействование всех типов ассоциаций помогало ему сохранять в памяти большие объемы текста на незнакомом языке.