Читаем Карманный оракул (сборник) полностью

«Тотальный диктант» обречен. Это было ясно уже тогда, когда с подачи «Комсомольской правды» (брезгливость удерживает меня от упоминания конкретной публицистки) началась масштабная дискуссия о том, могут ли организаторы «Диктанта» привлекать Дину Рубину к составлению текстов. Претензий к Рубиной было две: 1) она гражданка Израиля; 2) в ее текстах – других, не предлагаемых к диктовке, – встречается ненормативная лексика. Обе эти претензии не просто выглядят надуманными (сказал бы кто даже во времена Александра III, что гражданство писателя может рассматриваться как его достоинство или недостаток! Не будем читать Тургенева, потому что он много времени проводит во Франции, а в рассказе «Стук, стук, стук» встречаются слова «что-то слабо пукнуло»!). Они в высшей степени характерны как попытка идеологов влезать в то, что им неподконтрольно, регулировать – и портить – то, что им не принадлежит. «Тотальный диктант» – негосударственная акция. Ее придумали новосибирские филологи, конкретно – Ольга Ребковец. Это уж потом оказалось, что участвовать в ней хотят миллионы в России и десятки тысяч за рубежом. Но говорить о попытках навязывать населению с помощью «Тотального диктанта» некие чуждые ценности – значит вообще не понимать сути этого мероприятия. Все тексты «Диктантов» лежат в открытом доступе. Ценности, которые там утверждаются, – это любовь к родному краю (в диктантах Алексея Иванова и Захара Прилепина), к культуре и просвещению (текст Рубиной) или к грамотности как таковой (текст вашего покорного слуги). И предполагать, что сами имена сомнительных авторов несут в себе яд разложения, могут только параноики, каковые сегодня, впрочем, определяют тренд.

Тотальность государства – в отличие от тотальности «Диктанта», которая означает лишь его доступность всем гражданам независимо от возрастов и профессий, – как раз и состоит в желании оседлать все сколько-нибудь массовое. Так уже произошло с «Бессмертным полком», который выглядит классической низовой инициативой – его активно продвигала, например, томская телекомпания ТВ-2, чье вещание прекратилось 8 февраля этого года. Телекомпания не нужна, но инициатива понравилась и огосударствилась, в чем, собственно, нет ничего дурного, – остается лишь пожелать, чтобы марш людей, желающих почтить память отцов и дедов, не превращался в манифестацию любви к власти. А ведь очень многие пытаются представить полумиллионное шествие «Бессмертного полка» именно как демонстрацию лояльности, что само по себе кощунственно. «Наши мертвые нас не оставят в беде», – сформулировал еще Высоцкий, но выстраивать из этих мертвых постамент для нынешних российских властей как-то этически неправильно, нехорошо как-то. Равным образом и превращать «Тотальный диктант» в средство распространения государственной идеологии значит приватизировать уже и язык, а он, напомним, естественная и врожденная собственность любого, кто живет на этой территории, пишет на этом языке и думает на нем.

Сейчас «Тотальный диктант» во второй раз привлек внимание прокуратуры (в первый раз возник ли вопросы именно к Рубиной, организаторов заподозрили в корысти и пропаганде чуждых ценностей, но тогда дело как-то испарилось). В Ростове генеральный директор компании «Медиа Бонус» Алексей Павловский вызван в прокуратуру: именно он является ростовским партнером «Диктанта». Его подозревают в связи с «граммар-наци» – сторонниками тотальной грамотности. «Граммар-наци» якобы пропагандируют нацистскую символику. Добавим к этому атаку «Литературной газеты» на тот же «Диктант» – без аргументов, с одним хамством, но это как раз неудивительно, мы иного от «ЛГ» не ждем; важен как раз характер претензий. «Диктант», видите ли, не пропагандирует настоящих писателей, а все одних либералов. Вот если бы текст был взят из Личутина, Белова, Бондарева – это бы, вероятно, устроило автора; а еще бы лучше из Юрия Полякова, главного редактора «Литературной газеты», которая активно пропагандирует воззрения и творчество своего начальника. В его литературных текстах, правда, часто и сально описывается коитус, но это ничего, правоверным можно.

На фоне всеобщей борьбы за мораль претензии к «ТД» никого удивлять не должны. Вот в школах предполагают «склонять детей к ранним бракам, потому что первая любовь самая крепкая» – не шучу, это предложил сотрудник молодежного интеллектуального центра «Мыслелаб» Максим Злобин. Он же, согласно сообщению NEWSru.com, предлагает выбирать директора школы голосами родителей и духовенства, «ориентируясь не на профессиональные качества, а на духовно-нравственный облик». У нас, собственно, давно ориентируются именно не на качества, а на облик, следствием чего и является прогрессирующий развал в ряде жизненно важных областей, – Злобин только сказал все вслух, спасибо ему. Тот, кто Злобин, вообще всегда более откровенен. Ориентация на духовность и непрофессионализм не предполагает моды на грамотность. «ТД» очень уж наглядно выбивается из тренда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Как управлять сверхдержавой
Как управлять сверхдержавой

Эта книга – классика практической политической мысли. Леонид Ильич Брежнев 18 лет возглавлял Советский Союз в пору его наивысшего могущества. И, умирая. «сдал страну», которая распространяла своё влияние на полмира. Пожалуй, никому в истории России – ни до, ни после Брежнева – не удавалось этого повторить.Внимательный читатель увидит, какими приоритетами руководствовался Брежнев: социализм, повышение уровня жизни, развитие науки и рационального мировоззрения, разумная внешняя политика, когда Советский Союза заключал договора и с союзниками, и с противниками «с позиций силы». И до сих пор Россия проживает капиталы брежневского времени – и, как энергетическая сверхдержава и, как страна, обладающая современным вооружением.

Арсений Александрович Замостьянов , Леонид Ильич Брежнев

Публицистика