Кармелита. Наследники: игры на вылет (СИ)

Давыдов топтался возле входа в больницу. Он узнал, что Дину выписывают. Подниматься на этаж и столкнуться там со Ждановым было равносильно пытке. Михаил получил много проблем из-за Бергера. Больше, чем ожидал. Этот чертов адвокатишка лишил его уважения. Такое не прощают. Впрочем, месть была отложена до лучших времен. После суда Давыдов стал подозрительно часто думать о Дине. И жалеть себя. Не её.

Порою кажется, что человек, столько времени проведший в одиночестве, будет хвататься за любую соломинку, чтобы выплыть. Давыдов не стал бы утверждать, что Дина была бы для него идеальным вариантом, но она разбудила в нем те чувства, которые приравнивают к глубокой симпатии и даже заикаются про любовь. Раньше Михаил приходил домой и был свободен. Теперь же он искал хоть что-то, что напоминало бы ему о её присутствии.

Ты часто мне лгала, а я то, зная, вёлся,

И каждая ссора влекла любовь к износу,

Детали не поменять – они ведь уникальны,

Его – любить, со мной – делить спальню.

Для меня ночь стала источником боли,

Разучился улыбаться и глаза скрою,

От твоих глаз, будто бьёт током,

Я не нервный, блять, я спокойный!

Не плачь, не надо – это лишь жалость,

Безумно любить, потом давить жало,

И чтобы не лечить – просто поменяла,

Пусть и похуже, зато с деньгами.

А я не переношу вслух твоё имя,

И даже сжёг фото, где мы счастливые,

И выкинул подарки, что ты дарила,

Будь счастлива не с любимым, но…

Десять дней. Ровно столько они с Диной общались. Разве это срок? Разве после десяти дней можно сказать «люблю»? Да что это за слово такое? Давыдов никогда не понимал подобной логики. Никогда, но лишь до того, как встретил Боеву. Женщина, входящая в жизнь мужчины, должна помнить, что сильный пол так устроен, что начинает воспринимать себя частью общего целого уже через пару дней знакомства. Мужчины собственники. Поэтому они автоматически воспринимают женщину, находящуюся в непосредственной близости, как свою половинку. Даже если они это отрицают. Они всегда это отрицают.

Я хочу быть с тобой, хотя бы день,

Я хочу жить с тобой, хотя бы ночь,

Я хочу быть тобой, но хоть на минуту,

Подари мне себя…

При всех своих недостатках, Дина в глазах полковника выглядела практически ангелом. Он никому об этом не говорил. Даже ей. И себе не каждый раз. В ней было столько места, что могло бы поместиться целое царство. Давыдов не мыслил абстракциями до этого момента. Просто Дина не была похожа на всех тех женщин, с которыми его пытались специально свести коллеги или друзья.

Тихо. Я не многословен,

Если любовь война – я неудачный воин,

И получил пулю в сердечко ладонью,

Которую целовал захлёбываясь кровью.

Когда готов был на всё – был отвергнут,

Когда любил всей душой – ты была неверной,

И я не злюсь ни капли, блять, дурак наверное,

Столько боли искусить и быть преданным.

А столько слов о любви я слышал из уст,

Ты до краёв полна была чувствами,

И как-то испарила, вывела из вен,

Зато внедрила качество измен…

Михаил сразу обернулся, как только хлопнула входная дверь приемного покоя. Дина выглядела намного лучше, чем в зале заседаний. Он внутренне приготовился к тому, что сейчас вынырнет и Жданов, но Боева была одна. На удивление.

- Дина, – имя слетело с губ прежде, чем она его заметила.

- Что ты здесь забыл?

- А что, не могу прийти? – с вызовом спросил Давыдов.

- Зачем?

- Нам нужно поговорить.

- Нам не о чем разговаривать, – отрезала Дина, заправляя выбившуюся светлую прядь за ухо.

- Хотя бы цветы примешь? – только сейчас он решился. – Вот.

Огромный букет. Лилии. Красивые. Дина любила цветы, но сейчас этот букет означал совсем не то, что нужно.

Я хочу быть с тобой, хотя бы день,

Я хочу жить с тобой, хотя бы ночь,

Я хочу быть тобой, но хоть на минуту,

Подари мне себя…

И я хотел бы очень стереть память,

Я помню свои руки и слёзы матери,

Когда себя винил в далеком детстве,

Напишешь о себе? Мне не интересно…****

- Знаешь, ты можешь относиться ко мне как угодно, но помни, что я относился к тебе, наверное, слишком хорошо. За что и поплатился.

- Это ты поплатился? – удивилась Дина. – По-моему, это мне пришлось выкладывать двойную цену…

- Скупой платит дважды. Это закон.

- Всё? – Боева обошла его и взялась за перила.

- Это был только твой выбор.

- Я не отрицаю. Но вот тебе придется смириться, что этот выбор не в твою пользу, Миш…

- Почему он?

Этот же вопрос Дина уже слышала от Аркадия. Неужели здесь та же история? Чувства, замешанные на жалости к себе и желании подчинить её, только из-за соперничества. Стас. И что он виноват что ли, что она выбрала его? Боевой вдруг стало так обидно. За Жданова.

- Я люблю его.

- Уверена, что ему твоя любовь нужна?

- Мне пора.

- Ты помогаешь ему во всех делах, не задумываясь о последствиях тех игр, в которые он играет…

- У каждой стороны медали свои плюсы, – Дина волновалась, что Стас может увидеть их вместе.

- Не всё то золото, что блестит. Я уже озвучивал.

- И я уже говорила, что твоя позиция мне не импонирует…