Карнарская академия

- Тьмы, которая пустила в нём свои корни, больше нет, - ответила леди, - заносчивости и высокомерия, соответственно, тоже. Он не будет помнить того, что здесь произошло, не будет помнить о своих порочных планах… В вашей власти казнить его или помиловать, но, прежде чем принять решение, подумайте хорошенько, стоит ли вам уподобляться тому, кем он раньше был. Что ж, теперь я вынуждена вас оставить! Да прибудет с вами мир!

Богиня слегка склонила голову и исчезла, вместе с ней исчез и водный кокон, окружавший Фрея, открыв нашим взорам парня, мирно спящего на каменном полу.

- Да, ситуация не из лёгких, - проворчал отец, глядя на него, - была б моя воля, раздавил бы его как муху, но с Древними богами шутки плохи.

- Меня больше волнует, что теперь будет с нашим миром, - усмехнулся Сумеречный, - из-за того, что в него вновь вернулись Древние боги.

- Ничего не будет, - улыбнулась я, вспомнив то, о чём говорила Высшая, при этом поглядывая на стоящих плечом к плечу отца и Сумеречного, которые раньше терпеть друг друга не могли, - вернее, всё будет по-прежнему, а может, даже лучше, когда они поймут, так же как и вы оба, что совместные усилия приводят к лучшему результату, нежели попытки справиться со всем в одиночку, стараясь показать превосходство над другими.

- Какую умную девочку я произвёл на свет, - толкнув в бок эльфа, промолвил отец, скрестив руки на груди.

- А я воспитал, - в тон ему ответил Элворд и, чуть запнувшись, поправился, - воспитываю.

- Да и вообще, все мы тут молодцы, - устало усмехнулся Рэйв, - только давайте отсюда побыстрее выбираться, пока никто не уснул, слушая ваши любезности.

- Согласен, - кивнул отец и, спеленав магией спящего Ториуса, шагнул с ним в открытый эльфом портал, уверенный в том, что мы последуем за ним. Впрочем, возражений ни у кого из присутствующих и не возникло.

Глава 21

Жизнь постепенно входила в привычную колею, возвращая спокойствие и размеренность в мою повседневность. Да, меня всё ещё мучили кошмары, но, благо, только во сне, наяву же о том происшествии, виновником которого был Фрей, уже ничего не напоминало.

Правда, последующие сутки после этих злоключений я нагло проспала, восстанавливаясь после заплыва по подводным туннелям и прочих неприятностей, о чём вспоминать совершенно не хотелось, ну, и ещё парочку дней ходила сама не своя, боясь встречи с Вэйном и последующего разговора, поэтому при малейшем подозрении на его появление пряталась, где придётся, вызывая тем самым вопросы у окружающих относительно моего душевного здоровья, а в остальном всё шло своим чередом.

Вэйн прекрасно знал о моём состоянии и не искал встреч, стараясь обходить стороной, хотя я чувствовала – это давалось ему с трудом, но, похоже, видеть, как я улепётываю от него сломя голову, стоило тому показаться на горизонте, было ещё тяжелее. Таминия поддерживала как могла, изредка посмеиваясь над моими страхами относительно её брата, но уму-разуму не учила и с советами не лезла, поэтому вскоре и этот жизненный этап остался позади, о чём я ни капли не жалела.

Учёба с каждым днём давалась всё легче, благодаря броши в виде дракона, которую мне подарила Высшая. Теперь я с ней не расставалась, и это позволяло воспринимать гораздо больший объём материала, поскольку она не только усиливала память, но и добавляла сосредоточенности моему непоседливому характеру. Сумеречный тоже зря время не терял, занимая всё моё свободное время оттачиванием боевых навыков, будто опасался повторения неприятностей, что, впрочем, не мешало ему утверждать обратное.

Снежка по-прежнему сопровождала меня на занятия, а Фил пропадал целыми днями, выполняя тайные поручения Элворда, о которых ни слова не говорил, но теперь каждую ночь неизменно возвращался к нам. После того, как он чуть не погиб в заточении у водника, старший из магисов стал более сентиментальным и старался проводить как можно больше времени в кругу семьи. Снежка была просто счастлива, да и я вместе с ней. Теперь наши вечера заканчивались легендами и сказками, которые рассказывал нам Фил, обратившись в огромное медведеподобное существо. Обычно он располагался возле кровати, малышка забиралась ему на грудь, становясь на это время котёнком, а я, свесив руку, поглаживала то его мохнатое плечо, то её шелковистую спинку, пока не засыпала, убаюканная размеренной речью. За эти дни я узнала больше сказок, нежели за всё своё детство, совершенно не смущаясь тем фактом, что давно уже не ребёнок. Кстати, именно этим двоим приходилось успокаивать меня после очередного приснившегося кошмара, в котором я блуждала по коридорам, заполненным водой, в сопровождении белесых существ, и задыхалась от нехватки кислорода, не в силах отыскать выход.

Неделя пролетела, как один день, в учёбе и заботах, и лишь к выходным я вспомнила о своём желании перебраться в комнату при академии.