Карнавал гнилых душ

– Что это? – Жули резко остановилась.

Из-за левого угла на следующем повороте показалась тень на полу. Нечто приближалось к ним. Следом за неприятным скрежетом раздался детский голосок:

– Мама… мама… мама…

Из-за угла вышла маленькая железная куколка с вращающимся ключиком в спине. Ее красное платье забрызгано алыми каплями. Белое фарфоровое лицо с черной трещиной на правой щеке и большие зеленые глаза. Перебирая ножками и выставив ручки вперед, кукла шла поперек коридора.

– Мама… мама… мама…

А потом кукла упала и закрутилась на месте. Ключик в спине вращался все медленнее. Голос растянулся:

– Мааааамааа… маааам…

И кукла замерла, уставившись холодными стеклянными глазами на Генри и Жули.

– Это чей-то розыгрыш? – нахмурился Генри.

Но Жули не стала забывать, где они находятся.

– Идти туда не лучшая идея, как думаешь? – обратилась она к брату.

– Мы должны найти выход. Идем.

Генри взял сестру за руку и повел в сторону куклы, лежащей на полу. Подойдя к ней, они остановились и пригляделись к трещине на лице.

– Какая она страшная… а это… кровь? – ахнула Жули.

Генри решил наклониться ближе, чтобы осмотреть игрушку. Но вдруг фарфоровая голова куклы резко лопнула, и наружу из нее вырвалась целая стая маленьких черных паучков.

Жули издала громкий визг.

Генри с воплем быстро отбежал назад.

Пауки кучной стаей направлялись к ним.

– Бежим! – скомандовала Жули.

Двое одним прыжком перепрыгнули армию пауков и побежали прочь по коридору, спасаясь от жуткого кошмара.

* * *

Пелагея и Израиль оказались вдвоем, пройдя через дверь, которая должна была вывести их на улицу. Не обнаружив за ней своих друзей, им пришлось искать выход самим.

Двое попали в больничный корпус и зашли в одну из палат.

На каждой койке лежал труп ребенка. Рядом с койками располагались стойки с подвешенными на них капельными системами с донорской кровью.

– Что здесь происходит? – Пелагея держалась за локоть Израиля.

– Не знаю, Поля, но мне это дико не нравится, – признался он в ответ, – нам стоит искать выход, а не изучать это… скверное место.

– Скверное?

– Да…

Пелагея боялась даже смотреть на бледные лица. Десять коек. Десять детей. Десять стоек с пакетами с кровью.

Пять девочек и пять мальчиков.

– Идем, – сказал ей Израиль.

Оба направились к выходу, как вдруг… Пелагея услышала звук за спиной.

Они замерли и обернулись.

Все дети, что мгновение назад мирно лежали в кроватках, теперь сидели и смотрели на них. А лица… лица всех десятерых оказались до ужаса искажены.

Лицо каждого ребенка представляло собой мозаику, которая состояла из «кусочков» детского лица и «кусочков» лица старика – морщинистые, покрытые язвами и бородавками.

– Ох, Господи Иисусе… – вырвалось у Израиля.

Дети начали смеяться.

Когда они открывали рты, то виднелись их окровавленные зубы. У некоторых детей зубов не оказалось вовсе – только алые десны. Их плечики судорожно поднимались и опускались. Кровь из пакетов быстро утекала, осушая их.

Хор детей издал:

– Поиграйте с нами!

И они принялись вставать со своих коек, отрывать трубки капельниц с иглами из рук.

– Мы хотим играть!

– Поиграйте с нами!

– Спойте нам песенки!

Дети смеялись и шли к ним.

Пелагея и Изриаль, не теряя ни секунды, сорвались с места и выбежали из палаты в белый коридор. Отряд детей рванулся за ними.

Двое бежали так быстро, как только могли. Дети гнались за ними, дико смеясь и вопя что-то бессвязное.

Пелагея не могла бежать так же быстро, как и Израиль. Нога начала болеть сильнее, чем когда-либо прежде.

– Не могу… – она остановилась.

– Ты должна, Поля!

– Больно…

Израиль взял Полю на руки и продолжил бег. Поля прижалась к своему спасителю, обхватив его шею руками.

Безумные дети с лицами стариков не прекращали погоню.

– Что нам делать? – из глаз ее хлынули слезы.

Израиль увидел двери в конце коридора. Оставалось добраться до выхода и спастись.

– Держись! Мы выберемся!

Тогда он собрал все свои силы, чтобы ускориться.

Дети приближались.

Они уже совсем близко.

Толпа безумно ревела и хохотала, плюясь кровью.

Добежав до двери, Израиль быстро открыл ее, придерживая Пелагею одной рукой, покинул коридор и тут же захлопнул дверь, прижавшись к ней спиной.

Они услышали, как на той стороне раздались жуткие звуки – удары о дверь, треск костей и неприятное хлюпанье крови.

Когда жуткие звуки затихли, Израиль смог перевести дыхание и отпустить Пелагею.

– Спаслись…

Только сейчас Пелагея заметила, что они оказались на пороге главного корпуса психиатрической клиники. Они стояли здесь одни в ночи.

– Выбрались?.. Что это было, черт возьми?!

– Не знаю… нам лучше скорее возвращаться в лагерь. Вдруг остальные уже там?

Прежде, чем последовать за Пелагеей, Израиль приоткрыл ворота больницы и обнаружил за ними пустой темный полуразрушенный холл.

Никаких белых коридоров и никаких кровожадных безумных детей.

Все исчезло.

* * *

Илья снял один из факелов со стены, чтобы освещать светом пламени путь по темному коридору, который предстояло пройти.

– Илюша…

– Да?

– Мне кажется… Или мы с тобой под землей?

Илья поднял голову и осмотрелся.