Карнавал и картофельный салат

– Я хочу показать тебе кое-что, – и она открыла ящик своего стола.

Там лежала половинка яблока. А в ней извивался червяк, нежно-розовый с чёрными пятнышками, прямо крохотный леопард.

– Я утром обнаружила, – прошептала счастливая учительница. – Правда славный?

– Правда, – согласился Эрик. – Можно его погладить?

– Можно, – разрешила учительница.

И они оба осторожно-осторожно погладили червяка, а он от удовольствия свернулся кольцом.

Стихотворение

Артур вернулся из школы с очень несчастным видом.

– Что случилось? – спросила мама. – Двойку схватил?

– Пока ещё нет, – мрачно ответил Артур. – Но скоро получу. Учительница велела назавтра стихотворение написать. А я не умею!

– Не переживай! – успокоил его папа. – Вместе что-нибудь да придумаем.

Семья собралась за кухонным столом, и все взялись сочинять стихотворение.

– Мурик пёс сторожевой, только он совсем не злой… – начал папа.

– Да ну, чушь собачья, – сказала мама. – Лучше так: В небе светит солнышко, птичка строит гнёздышко…

– Никуда не годится, – заявил папа. – Давайте лучше так: В зоопарке лев живёт…

– Ну и дальше что? – спросила мама.

– Подберите рифму на «живёт», – попросил папа, но никто не смог придумать ничего.

– Пой, ласточка, пой… – начала было бабушка, но тут Артур расплакался и сказал, что за такое стихотворение ему не двойку, а кол влепят.

– Когда я была ребёнком, сочиняли в основном про птичек и божьих коровок, – слегка обиделась бабушка. – Но если тебе это не годится, может, так попробовать: лэло, лэло, козлинька, козлинька рогатый…

– Бабуля, да какое же это стихотворение! – пришёл в отчаяние Артур. – К тому же я ничего в нём не понимаю!

– Вот бы подобрать рифму к слову «живёт», и стихотворение готово! – никак не унимался папа. – Вот! В зоопарке лев живёт, щука в озере плывёт! Как тебе, Артур?

Артур отчаянно замотал головой.

– Да это никуда не годится, одно с другим никак не вяжется! – возразила мама. – Но, послушай, Артур, разве не прелестно: Расцвели цветочки у меня в садочке…

– Ну, давайте попытаемся ещё, – вздохнул папа, и они сочиняли до тех пор, пока не взошла луна и вся семья без сил не заснула прямо за столом. Но ничего путного сочинить им так и не удалось.

Утром бледный Артур отправился в школу. Остальные ребята тоже имели весьма невесёлый вид. Они пробрались за свои парты и затаились там, пока не пришла учительница.

– Здравствуйте, дети! – бодро начала учительница. – Давайте послушаем теперь ваши стихотворения. Кто хочет первым прочесть?

Ребята с удовольствием спрятались бы под парты, один только Рихо поднял руку и прошёл к доске с большим рулоном под мышкой.

– Слушаем тебя, Рихо, – сказала учительница. – Что за стихотворение ты написал?

– Я стихотворения не написал, – сказал Рихо. – Я вовсе крокодила нарисовал!

Он развернул рулон – и, правда, там красовался замечательный крокодил! Зелёный, с длинным хвостом и разинутой пастью, с длиннющими зубами и красным языком!

– Ух ты! – восхищённо сказала учительница. – Вот это здорово! Знаете что, бог с ними, со стихотворениями, давайте рисовать крокодилов!

Дети очень обрадовались. Рисовать крокодилов умели все, хотя у Рихо он получился лучше всех. И даже попал на выставку!

Хорошие детки

– Мама, Ханна зовёт меня с горки кататься, – объявила Мия и стала натягивать тёплые рейтузы.

– Ладно, иди, – разрешила мама. – Только ведите себя хорошо.

– А мы всегда ведём себя хорошо, – сказала Мия, оделась, взяла свои красные санки и ушла.

Ханна ждала её во дворе. У неё были жёлтые санки.

– К магазину пойдём? – спросила Мия.

– Конечно к магазину, – ответила Ханна. – Там горка самая хорошая.

До магазина было недалеко, а на горке было полно детей.

Только никто из них не катался так, как положено хорошим детям. Тармо устроил посреди горки трамплинчик, и каждый раз, проезжая это место, он на своих санках высоко взлетал вверх, а затем с шумом плюхался на землю. От сильного удара у Тармо даже дыхание перехватывало, он долго икал, пыхтел и наконец, сказав: «Клёво!», бежал с санками под мышкой обратно на горку.

На горке был Вадим. Он изображал, будто санки это машина и пытался тарахтеть: «Пыф, пыф, пыф!»

«Р» у Вадима никак не получалось. Катиться с горки вниз он и не думал, торчал просто так в своих санках, крутил руль и тарахтел, только слюни летели во все стороны.

Йозеп врезался на своих санках в огромный сугроб и теперь барахтался в нём, и не понять было, где у него глаза, где рот – всё залепило снегом.

– Кто же так делает! – возмутилась Ханна, а Мия наставительно сказала Йозепу:

– Не валяйся в снегу, а то заболеешь ещё!

Но Йозепу было не до неё, он вертелся в сугробе и так и сяк, словно сам он скалка, а снег – это тесто для пряников. Ханна и Мия взобрались со своими санками на горку. Вадим, весь в слюнях, всё пытался тарахтеть.

– Погляди, да ты весь в слюнях! – упрекнула его Ханна. – Хватит здесь торчать, лучше давай кататься с горки!

– Пыф, – издал Вадим. Его мокрый подбородок уже стал леденеть.