Карнавал короля Иеронима

— Встаньте, Фауст, сядьте на стул и успокойтесь, — сказал Герман. — Я знаю, вы честный человек и возмущены предложением этого негодяя; он, несомненно, хочет воспользоваться вашей доверчивостью. Разве вы не догадываетесь в чем дело?

— Да, господин доктор, теперь мне все ясно, хотя прежде не пришло в голову… Я думал, что могу оказать ему небольшую услугу, он сказал мне, что на днях был у барона и оставил у него свои бумаги с просьбой о поступлении на службу в министерство финансов, и что барон обещал ему хорошее место. Сегодня он принес свой аттестат, который хотел приложить к остальным документам; сначала я не хотел пускать его в кабинет, но он попросил меня показать ему портрет короля…

— И вы отворили ему дверь. Ну, а затем? — спросил с нетерпением Герман.

— Когда он вошел в кабинет, — продолжал, запинаясь, камердинер, — ему вздумалось посмотреть, не сделано ли какого-нибудь распоряжения относительно его определения на службу, и он сказал мне, что дело должно лежать в левом ящике письменного стола. Но я не позволил ему рыться в бумагах министра, и тогда…

— Тогда этот негодяй дал вам денег!

Камердинер с испугом взглянул на Германа.

— Кто вам сказал это, господин доктор? — пробормотал он. — Да, я взял деньги… возьмите их… они мучают меня! Из-за них я согласился впустить его в кабинет, чтобы он мог прочесть бумагу о своем назначении… Но теперь я не допущу этого и прогоню его отсюда… Впрочем, нет, сделайте это сами, господин доктор, вы — добрый человек, и не выдадите меня, иначе я потеряю место!..

С этими словами Фауст поспешно сунул деньги в руку Германа и с умоляющим видом смотрел на него. На глазах его выступили слезы.

Герман понял, что Вюрц обманул камердинера, и что вся история с определением на службу выдумана им для прикрытия другой цели. Он также не сомневался, что полицейский агент, при своей трусости, не решился бы действовать по собственной инициативе и, вероятно, исполняет приказание Берканьи. Теперь вся задача заключалась в том, чтобы не допустить Вюрца до просмотра частной корреспонденции министра, которая хранилась в левом ящике письменного стола и, очевидно, была целью обыска, и в то же время избежать всякой огласки. Наконец в голове Германа созрел план, который показался ему вполне исполнимым и ни в коем случае не мог повредить делу.

— Возьмите назад деньги, — сказал он, обращаясь к камердинеру, — и не спешите возвращать их этому подлецу, а еще лучше оставьте их у себя. Нужно устроить дело таким образом, чтобы плут сам попал в приготовленную им западню! Прежде всего вы должны исполнить в точности, что я скажу вам, тогда вы не только выпутаетесь из беды, но дадите мне возможность заявить министру, что вы поступили честно и согласно с его интересами. Чтобы не возбуждать каких-либо подозрений у полицейского агента, вы встретите его с таинственным видом и осторожно отворите ему дверь кабинета, затем уйдете и оставите его одного. Но если вы вздумаете сделать малейшее предостережение или предупредить его каким-либо способом, то этим докажете, что вы действуете с ним заодно, а этого будет достаточно, чтобы барон отказал вам от места.

Фауст не мог понять, для чего требуют от него, чтобы он разыгрывал комедию, которая казалась ему совершенно не уместной. Но серьезный и уверенный тон Германа рассеял его сомнения, он обещал слепо исполнить полученные приказания и настолько увлекся возложенной на него ролью, что, забыв о полученных деньгах, распространялся о своей неподкупной честности и преданности господину министру.

Герман рассеянно слушал камердинера и, прервав его, послал спросить у баронессы позволения немедленно явиться к ней по важному делу.

* * *

К двум часам Герман вернулся в свою рабочую комнату и стал прислушиваться. Вскоре раздались шаги на лестнице, затем отворилась дверь в кабинет и в ту же секунду закрылась снова. Герман слышал, как Вюрц поспешно подошел к письменному столу и стал вынимать бумаги из левого ящика. Сердце его замерло от тревожного ожидания, и он только тогда вздохнул свободно, когда услышал, что баронесса вошла в кабинет через потайную дверь. Но полицейский агент настолько погрузился в свое занятие, что не заметил ее появления.

— Что это значит? — воскликнула баронесса удивленно. — Кто вы такой? Как вы смеете рыться в бумагах моего мужа? Это неслыханная дерзость! Как попали вы сюда?..

С этими словами баронесса потянула шнурок звонка, и через минуту появились из разных дверей Гарниш с Провансалем и камердинер Фауст.

— Я не понимаю, как мог попасть сюда этот человек? — спросила баронесса строгим тоном, обращаясь к камердинеру. — Разве дверь не была заперта на ключ? Еще недоставало, чтобы воры являлись к нам в такую пору дня!

— Барон приказал мне ежедневно проветривать его кабинет во время обеда, — ответил торопливо Фауст. — Вероятно, господин воспользовался открытой дверью, а я в это время прислуживал за столом…