Карнавал смерти

Даже бегом ей понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до кабинета врача. За последние три года доктор Макс стал неотъемлемой частью ее жизни. Доктор Жуан Карлос, психиатр, лечивший ее с детства, погиб в аварии, и Виктория еще глубже увязла в своем горе. Она даже лишилась работы бармена в ресторане (владелец заметил, что бутылки с водкой опустошались слишком быстро, и вскоре обнаружил, что после каждой поданной клиенту рюмки Виктория сама выпивала две). Тогда ее дни были омрачены похмельем. Она не представляла, что стало бы с ней сейчас, если бы не доктор Макс.

Однажды вечером в тот мрачный период жизни Виктория вернулась в свою старую квартирку в районе Санто-Кристо и захотела стакан теплого молока, но заснула на диване, забыв про кастрюльку на плите. Она не проснулась, даже когда от искры загорелась кухонная вытяжка. Пластик расплавился, и огонь быстро распространился по всему помещению. Сосед вовремя учуял запах гари и вызвал пожарных. Через несколько дней ей в больницу позвонил доктор Макс. Последние крупицы инстинкта самосохранения заставили ее ответить и согласиться на встречу в «Макдоналдсе» на площади Ларго-да-Кариока.

– Меня очень заинтересовал ваш случай, – сразу перешел к делу доктор. – Я изучаю влияние детских травм на психическое и физическое состояние взрослых людей. Честно говоря, это не такая уж редкость. Есть тысячи случаев жестокого или дурного обращения с детьми, у которых в результате развились биполярное расстройство, депрессия, алкоголизм… Об этом написаны целые исследования. Но я не собираюсь заново изобретать велосипед, а просто желаю получше изучить проблему. Ни в коем случае не хочу умалить чей-то травмирующий опыт, но я специализируюсь на более… экстремальных случаях. На детях, которые пережили трагедии, подвергались особо жестокому физическому или психологическому насилию. Сейчас я лечу Лоренко, сына Вампира из Кашиаса, а еще Сэмюеля из Лидо. Вы наверняка их помните.

Конечно, она помнила. Те две истории часто упоминали журналисты, описывая ее собственное прошлое. В 2005 году телепрограмма «Фантастико» подготовила специальный выпуск с графиками и таблицами, где проанализировала сходство этих трех случаев жесточайшего обращения с детьми.

Вампир из Кашиаса был серийным убийцей, орудовавшим в бедных пригородах Рио-де-Жанейро в начале 1990-х. Он обезглавливал женщин и исчезал вместе с их головами. Пять лет все жили в страхе, пока полиция не выследила преступника – сорокалетнего овдовевшего механика, который жил с сыном в домишке в Дуки-ди-Кашиас[15]. В задней части дома он проводил сатанинские ритуалы, выпивая кровь жертв и прибивая их глазные яблоки гвоздями к стенам, – чудовищное злодейство.

В гараже полиция обнаружила более двадцати сгнивших черепов, выставленных в ряд: своеобразное святилище. Газеты писали, что убийца заставлял участвовать в ритуалах своего десятилетнего сына. Виктория хотела было спросить психиатра, правда ли мальчик пил кровь вместе с отцом, но сдержалась.

Случай в Лидо произошел после ее собственного. Об этом стало известно в апреле 2000 года. Ребенка бездомной женщины незаконно усыновила пожилая пара из среднего класса, жившая на площади Лидо в Копакабане. С маленьким Сэмюелем обращались как со зверенышем: давали ему корм для домашних животных, заставляли мочиться и испражняться на газеты в кладовке и спать в конуре с двумя карликовыми пинчерами и чихуахуа. Мальчика вынуждали ползать на четвереньках, надев на него поводок, и регулярно били. Когда после звонка соседей в квартиру пришла полиция, то обнаружила одиннадцатилетнего Сэмюеля свернувшимся калачиком в углу, дрожащим и лающим без остановки. Он не умел ходить на двух ногах и разговаривать. Он вообще не считал себя человеком.

– Уверен, никто не позаботится о вас лучше меня, Виктория, – сказал тогда доктор Макс. – И вам это ничего не будет стоить. Вы нужны мне не меньше, чем я – вам.

Если он лечил Лоренко – мальчика, пившего чужую кровь, и мальчика-собаку Сэмюеля, то, наверное, поможет и ей. Виктории понравились его прямота, отсутствие пустых обещаний или эмоционального шантажа. Уже на следующей неделе они приступили к ежедневным сеансам, а через год стали встречаться по понедельникам, четвергам и пятницам. Согласие на это лечение оказалось лучшим решением в ее жизни.

Его кабинет для консультаций находился на восемнадцатом этаже офисного здания на улице Овидор. Ровно в семь тридцать Виктория позвонила в дверь и мысленно начала обратный отсчет. Доктор появился в глазке и повернул задвижку, когда она досчитала до одиннадцати.

– Рад видеть тебя, Вик, – как всегда приветливо произнес он.

После вчерашнего девушка не хотела приближаться к людям. Скрестив руки на груди, она зашла в кабинет, уселась в кресло под большими окнами и стиснула лежащий на коленях рюкзачок.