Карнавал сомнений (СИ)

— Стэйс… — тихо позвала она таким голосом, что я моментально передумала язвить. — Стив не реагирует… Кажется, у него жар.

— Что?..

— Жар. И он не просыпается… Может, отцу позвонить? — Мишель, видимо, уже успела себя хорошенько накрутить. Что-что, а это она умела, особенно, когда речь шла о болячках.

Майк забрал из моих рук чашку с недопитым кофе, аккуратно отставил в сторону и поднялся.

— Пошли.

Брат лежал на животе, подмяв под себя подушку, а на его обнажённой пояснице уютно свернулся гигантским клубком Граф — огромный серый котяра, любимец Патрика.

— Давай только его мы поливать не будем. Раздерёт до костей. Потом, правда, придётся неотложку вызывать, — предупредил Майк, и я покорно опустила на тумбочку стакан с водой, которой намеревалась будить Стива. — Наглое ты животное, — громко сообщил он коту. Граф даже не пошевелился, только чуть дернулся кончик пушистого хвоста. — Согласен, сами виноваты. Дверь надо было закрывать, а они забыли…

Я тоже собралась прокомментировать откровенную звериную наглость, когда Мишель опустилась на край постели и приложила ко лбу брата ладонь.

— Точно температура, говорю вам.

— Сейчас принесу градусник, — Майк торопливо вышел из комнаты.

Я присела на корточки возле кровати. Осторожно прикоснулась к запястью брата и замерла. Действительно горячий. Как Логан, когда пришёл к нам после похорон родителей.

— Чувствуешь?

— Да.

— Может, у него инсульт? Я читала, при инсульте температура может доходить до тридцати девяти.

— Не истери! У него не инсульт. Цвет лица в порядке, дыхание, рвоты не было… Не было же?

— Не было вроде, — неуверенно промямлила Мишель. — Я бы заметила…

— Ты бы заметила! Так, — я выпрямилась. — Давай положим его на спину.

— Уверена, что можно?.. В смысле двигать… Вдруг инсульт? Папа рассказывал…

— Прекрати.

Она виновато пожала плечами:

— Я боюсь, Стэйс… Что с ним? Я же проверяла… Разве температура могла так резко подскочить?

— Не знаю. — Мне тоже было страшно, но признаваться в этом Мишель не хотелось.

— Надо что-то делать! Он ведь не приходит в себя.

— Мы делаем.

Перевернуть Стива оказалось не так уж просто. Хорошо, что вернулся Майк и помог. Заодно принёс градусник и выдворил из комнаты кота.

— Майк, он не спит!.. Он без сознания. А если Стив в коме?! — Мишель вскочила, заметалась по комнате.

— Помолчи, пожалуйста. — Я дотронулась до запястья брата и попыталась сосчитать удары. Главное, не позволять Мишель развивать губительные теории. И самой не паниковать. Паника — плохой советчик. — Пульс вроде бы в норме…

Мишель остановилась, уставилась на меня:

— И что это значит?.. Это хорошо?

Я пожала плечами.

— Тридцать девять и семь, — нарушил молчание Майк. — Многовато.

— Я же вам говорила! Чёрт! Почему я такая тупая, слепая, безмозглая дура… — запричитала Мишель. — А если он отравился…

— Вы что-нибудь принимали? — мгновенно подскочила я. С этой идиотки станется! — Какую-нибудь наркоту?

— Нет! Ничего такого… Только травку, как всегда… — она растерянно переводила взгляд с меня на брата. — Слушайте, может, у него анафилактический шок…

— Какой еще шок?! Не говори ерунды. — Майк хмуро посмотрел на меня. — Думаю, лучше вызвать скорую. Или отвезти в больницу самим.

Неужели всё так серьёзно? Не может быть. Это же Стив! Он ведь никогда не болел, даже ветрянкой. Я вдруг поняла, что всё ещё сжимаю руку брата в своей ладони и понятия не имею, что делать дальше.

— Нет, лучше позвоню отцу, — твёрдо заявила Мишель, покрутила головой. — Видите где-нибудь мою куртку?

Мне холодно. Ужасно холодно.

Это единственное ощущение, на котором удаётся сосредоточиться. Кажется, будто чьи-то тёплые сильные руки приподнимают на мгновение мою голову и осторожно опускают её обратно на мягкую подушку, заботливо убирают с лица щекочущие пряди, накрывают меня одеялом.

Я ничего не могу разглядеть. Не получается. Даже не понимаю, открыты ли у меня глаза или просто вокруг слишком темно. И снова проваливаюсь в чёрную пустоту.

Снегопад и не думал прекращаться даже к вечеру.

Зато в номере было тепло и уютно. Негромко потрескивал зажжённый камин и аппетитно пахло свежей сдобой и кофе. Круглый столик, уставленный маленькими тарелочками со всевозможными сырами, колбасами и закусками, буквально ломился от еды. Но есть не хотелось.

Я устроилась на коленях Майка в кресле и, прижавшись щекой к его макушке, наблюдала, как за окном в прощальном танце кружатся снежные хлопья.

— Скажи, у тебя когда-нибудь сбывались желания? — спросил Майк. — Например, что-нибудь простое. Чтобы ты захотела, а оно раз и случилось?

— Вот чтобы раз и случилось? Наверное, нет…

— А в детстве? Какой-нибудь подарок или желание? Такое случалось?

— Ты случился.

— А кроме меня?

Я нахмурилась, выпрямляясь и встречаясь с Майком взглядом.

— Не помню. Ты как-то слишком серьёзно спрашиваешь. Что-то произошло?

— Нет. Что у меня могло произойти? — улыбнулся он. — Только ты.

— Точно?

— Точно. — Майк нежно чмокнул меня в щеку. — На чём мы остановились?

— На том, что тебя что-то мучает. Мне начинать паниковать?

— Нет. Тем более, раз ты до сих пор не запаниковала, теперь уже поздно, — рассмеялся он.