Карнивора (СИ)

После этого разговора она могла бы спать получше — если бы не осознала внезапно, что означает полученный Китом пьентаж. Марика даже подскочила в кровати от этой мысли, проскользнувшей в сознание на грани сна — к счастью, никого не разбудив.

Когда год назад сосед Кита покинул школу, он предложил Марике поменяться — а она, в свою очередь попросила Ирги, можно ли оставить ей комнату в личное пользование. Это был один из немногих случаев, когда Магистр не изрек очередное наставление, а просто согласился выполнить просьбу. С тех пор Марика могла просыпаться с громким криком хоть несколько раз за ночь, ходить кругами по комнате, заливаться слезами и страдать, никому при этом не мешая. Не то чтобы ей так уж было необходимо все это делать — но сама возможность грела душу.

Ну а теперь она ею воспользовалась сполна.

Кит уезжал. Он закончил последнюю ступень обучения, получил пьентаж, и после нескольких испытаний вне Круга покинет школу. Вероятнее всего, навсегда.

Марика ходила по комнате, страдала — и если еще не плакала, то только потому, что ей было не до того. Она слишком напряженно думала.

Что она будет делать, когда Кит уйдет из школы?!

Конечно, об этом стоило подумать раньше — ведь должна же она была догадываться, что рано или поздно они все покинут Кастинию. Но в последние годы они с Китом и Дором все делали вместе. Вне классов своих кафедр они были практически неразлучны, и Марика легко позабыла, что раз Кит раньше начал учиться, то и закончит обучение он, скорее всего, раньше.

И вот теперь она ходила по комнате и не знала, что делать дальше.

Он снова уходил. Да, она может найти его после школы, пойти за ним, как пошла раньше — но Марика повзрослела за это время. И с отчетливой ясностью в темноте пустой комнаты она видела, что эта встреча будет еще хуже предыдущей. Он, талантливый молодой маг с прекрасным пьентажем, и она — никто с ничем.

Нет уж, с таким раскладом лучше не встречаться никогда.

На слове «никогда» Марика начала страдать с особой силой и ходить по комнате еще быстрее.

Но, во всяком случае, она никому при этом не мешала.

* * *

— С тобой все в порядке? — в третий раз за завтрак спросил Кит.

Дор отложил в сторону яблоко — нехороший признак, что он начал воспринимать окружающий мир всерьез. В такие моменты Дор становился чудовищно внимательным.

Марика придвинула поближе тарелку и попробовала заинтересоваться кашей.

— Плохо спала.

— Это мы уже и так поняли, — пробормотал Кит, а Дор еле заметно прищурился.

Марика решительно схватила ложку. Она уже давно заметила, что к занятому едой человеку пристают значительно меньше, вот только желудок был плотно набит нетерпеливым беспокойством, и добавлять к нему овсянку не хотелось совершенно.

За ночь Марика поняла, что ничего не может сделать с отъездом Кита. Но перед самым рассветом, когда слезы наконец заявили о себе в полную силу — ведь если ничего сделать нельзя, можно по крайней мере поплакать — Марике пришло в голову, что, возможно, что-то сделать может Кит. Он же тоже знает, что скоро уедет? Он что-то должен чувствовать по этому поводу? Он как-то скажет об этом? Правда же?

И вместо слез Марику охватило беспокойство, которое воспаленное сознание большими ложками запихивало в нее, до тошноты, до бешено колотящегося сердца и дрожащих рук.

Конечно, Кит заметил, что с ней что-то не так. Сложно было этого не заметить. Вопрос был только в том, насколько много он был способен увидеть.

И насколько больше него видел Дор.

* * *

«Полдня», — подумала Марика, и с размаху стукнула по стволу кулаком. Содранные костяшки пронзила резкая боль, которая на мгновение отвлекла от тошнотворного беспокойства. Марика тут же воспользовалась паузой и глубоко вздохнула, схватившись за ушибленную руку. Последнюю неделю ей было очень тяжело дышать. И с каждым днем — все тяжелее.

Завтра утром Кит уйдет из Кастинии. Точнее сказать, уйдет он сегодня вечером — выпускники традиционно устраивали грандиозный праздник в городе. На рассвете они должны были вернуться, чтобы забрать свои вещи и отправиться на все четыре стороны. Но Марика не хотела встречаться с Китом утром. Она не хотела видеть, как он уходит. И поэтому попросила встретиться с ней в саду до того, как он с друзьями уйдет в город.

Она хотела с ним попрощаться. Что подразумевало это «попрощаться», на что она рассчитывала или надеялась, Марика и сама не знала. Знала только, что, если этого не сделать, беспокойство съест ее изнутри.

Высокая фигура ступила в сад из тени школы. Кит шел уверенно и спокойно, размахивая длинными руками, и радостно улыбался. Марика уже видела эту улыбку раньше. Улыбку предвкушения чего-то нового.

Почему она никогда ничему не радуется так?!

— В чем дело, Марика? — весело спросил Кит, подойдя к дереву, под которым она мучилась и изнывала от нетерпения. — Что с твоей рукой?

— Ударила, — пробормотала Марика. — Нечаянно.

Кит рассмеялся. Золотые волосы блестели в теплом свете вечернего солнца.

— Так что ты хотела?