Карнивора (СИ)

— Ты идешь? — спросил он нетерпеливо, окинув ее одноклассников недовольным взглядом — вероятно, и не подозревая, что тем самым обеспечил Марике полную неприкосновенность. С тех пор в Кастинии было два общеизвестных факта: что Маар — это девушка по имени Марика, и что к ней лучше не приставать, если не хочешь иметь дел с Кристофером Тилзи. Об их отношениях первое время тоже ходили слухи. Когда Кит услышал их, он — к некоторому неудовольствию Марики — очень долго и громко хохотал.

Впрочем, она и так знала, с кем именно и как часто встречается Кит. И что предпочитает он исключительно блондинок.

С уходом Кита иммунитет Марики, по идее, должен был исчезнуть — но к тому моменту она и сама уже могла за себя постоять. К тому же Дор по-прежнему был рядом.

Про них тоже сочиняли истории, но меньше и не так уверенно. Как будто что-то в Доре подсказывало: все не может быть так просто, а на более сложные теории фантазии мальчиков уже не хватало. И слухи меркли и исчезали под невозмутимым взглядом Дора, создающего яблоки из воздуха и устанавливающего блок такой силы, что никакие начинающие менталисты не могли добраться до них с Марикой.

Поэтому никто, кроме нее, не знал о Доре ничего.

И тем более никто не догадывался, что она сама почти ничего о нем не знает.

* * *

Потом Марика удивлялась — почему этот вопрос не возник у нее раньше? Почему с самого начала их знакомства она не узнала у Дора, кто он, откуда, из какой семьи? Как попал в Кастинию, как узнал, что он маг? В школе учились самые разные дети — и отпрыски богатых знатных родов, и беспризорники, подобранные каким-нибудь странствующим магом. Сюда ехали из всей Аргении, а иногда и из северных областей Изула — Марика несколько раз видела мальчишек, очень похожих на ее отца, тоже изульца по рождению. На юге магия была под запретом — жрецы официального культа Матери называли магов севера богомерзкими черными колдунами, хотя сами зачастую пользовались той же самой Силой, что и маги Аргении. Но в Кастинии принимали всех, не взирая на их происхождение — магия была равнодушна к людским условностям. Попавший в школу был в первую очередь ее воспитанником, и самая знатная фамилия не могла повлиять на его успех здесь. Даже плата за обучение вносилась не семьей, а самим магом — после выпуска он семь раз платил ежегодный взнос, который покрывал расходы школы на следующих учеников. Единственной разницей между богатыми и бедными выпускниками была возможность заказать себе собственный пьентаж вместо дешевого амулета, который выдавали в Кастинии беднякам.

Дор пьентаж не заказывал, из чего Марика сделала вывод, что богатой семьи у него не было. Или, во всяком случае, он не стал просить родственников о помощи.

И больше Марика не знала о нем ничего. Даже занятия Дора внутри школы были для нее по большей части загадкой — если они не посещали класс вместе, она понятия не имела, что он делал. Дор появлялся и исчезал, и единственное, что Марика могла бы сказать наверняка, это что если Дор исчезнет, то рано или поздно появится. Он всегда появлялся. И всегда — когда это было очень нужно.

* * *

— Ты уверена, что не хочешь остаться? — в который раз спросил Ирги. Марика улыбнулась и покачала головой.

Она зашла к нему в последний день перед выпуском. Солнце светило так ярко, что мрачная комната в башне казалась почти светлой, и оттого окончательно утратила свою тайну, став самой обычной, пусть и очень пустой. И Ирги в этом освещении куда меньше походил на Ворона, а был просто отцом, с которым она пришла попрощаться.

Он предложил ей остаться в качестве Мастера почти сразу же после разговора о магии без пьентажа. И в какой-то момент Марика почти согласилась. Мысль о том, чтобы продолжить пользоваться Силой Круга, не сковывая себя амулетом и запретами, используя свои возможности по полной, была очень заманчивой.

Вот только как эти возможности здесь применять? Передавать детям свои знания? Но Марика сама ничего не знала, кроме того, что услышала от Мастеров или прочитала в книгах. У нее не было собственного опыта, который делал бы ее слова и идеи значимыми, ценными или уникальными. Она и сама не знала еще, что из себя представляет — чему ей тогда учить других?

Марика догадывалась, почему Ирги так хотел, чтобы она осталась. Возможно, Кастиния и впрямь была самым безопасным местом, чтобы не впасть в искушение, не обратиться снова к Волку, про которого она уже почти успела забыть. Но ведь он все равно существовал, пусть и где-то там за стенами. И Марике казалось, что она не узнает чего-то важного, пока не встретится с ним снова.

И еще — там же за стенами ходил и Лис.

Как она могла остаться в школе, зная об этом?

* * *