Карнивора

Даже Дор, так выручавший ее раньше, теперь не мог помочь выпутаться из серой рутины. Его странности стали привычными, вкус яблок приелся, а улыбка казалась само собой разумеющейся. К тому же Марике казалось, что Дор теперь знает про нее слишком много. Он легко согласился продолжить игру, перестал обращаться в женском роде и вообще вел себя так, будто ничего не произошло. Но Марика больше не могла доверять ему так же, как раньше.

Впрочем, она больше никому не могла доверять. Все вокруг обманули и предали ее.

Она ушла бы из школы домой — но видеть Дору тоже не хотела. Марика перестала писать письма и читать те, что приходили ей. Тем временем в Кастинии началась зима, похожая на холодное лето в горах, но безрадостная, промозглая и серая от постоянных дождей. Простуды стали в порядке вещей, и Мастер Окиэ махнул рукой на попытки отделить больных от здоровых. Марику он осмотрел через несколько дней после ее разговора с Магистром — осмотрел очень внимательно, что-то бормоча про безумие, которое затеяли эти дети. Ей было неуютно под взглядом высокого, сухощавого седого Мастера, который клал ей руку между лопаток, заставляя по-разному дышать и задавал вопросы, на которые она постеснялась бы ответить даже матери.

— Я — врач, Маар, — мягко сказал Окиэ. — Я спрашиваю тебя, потому что это поможет мне точно понять, что с тобой все в порядке.

— Со мной все в порядке, — буркнула Марика, чувствуя, что краснеет, и краснея от этого еще сильнее.

— Мне тоже так кажется, — внезапно улыбнулся Мастер, и морщины на худом лице сложились в новый узор. Окиэ, как и Дор, улыбался не только губами.

— Откуда вы знаете? — неожиданно для самой себя спросила Марика.

— Потому что маг, если он хороший медик, может и на расстоянии определить, чем болен человек.

— Тогда зачем вам было прикладывать ладонь к спине и расспрашивать меня?

— Даже самый хороший медик может ошибиться. Но я уверен, что твоя мама хорошо наставила тебя во всех важных вопросах, — продолжил Окиэ, — а следов твоей недавней болезни я тоже не вижу. Так что можешь идти.

Марика, жаждавшая сбежать все время, пока шел осмотр, помедлила.

— Если я пойду на медицину, то буду вашим учеником, верно?

— Конечно.

— А… Кристофер? Он тоже учится у вас?

Окиэ усмехнулся.

— Учится. Но не очень усердно. Мне кажется, практический опыт, полученный с тобой, разочаровал его. Кристофера больше интересует теория.

Марика кивнула.

Несколько недель спустя она попросила разрешения увидеться с Магистром.

— Моар! — радостно воскликнул Ирги — но она покачала головой.

— У меня короткий вопрос. Что нужно сделать, чтобы я могла выбрать кафедру и начать учиться именно на ней?

— Закончить все курсы второй ступени, сдать экзамены и получить разрешение от Мастера кафедры, что он готов тебя принять, — сухо ответил Магистр.

— Я могу закончить курсы досрочно?

— Сроки каждый Мастер устанавливает самостоятельно.

Марика только кивнула.

— И какую кафедру ты выбрала, если не секрет? — поинтересовался Ирги, пристально глядя на нее.

— Медицину, — коротко ответила Марика. — И менталистику.

* * *

Тихо. Прохладно. Пахнет старой кожей, бумагой, деревом книжных полок. Этот запах — родной, привычный, свой. Запах, который с самого первого дня пообещал: «Тебя никто не тронет. Ты в безопасности. Здесь только ты — и мы».

Если бы Марика могла, она бы поселилась в библиотеке. Впрочем, так почти дело и обстояло — каждый день она сидела здесь с самого обеда и до позднего вечера. Если бы не Дор, Марика и впрямь оставалась бы ночевать в огромном зале, в центре лабиринта, выстроенного из бесконечных стеллажей.

Но Дор съедал последнее яблоко — во всяком случае, он утверждал, что оно было последним — говорил твердое и безоговорочное «пора», и они уходили. Безопасный мир оставался за высокими дверьми библиотеки, и снова приходилось возвращаться в промозглую и неприятную реальность.

Что делал в библиотеке Дор, было Марике не совсем ясно. Он редко брал в руки книгу, хотя охотно обсуждал то, что читала она. В остальное же время Дор спал, жонглировал яблоками, ел их, предлагал Марике и доводил старого Мастера Либри до белого каления, немедленно заставляя яблоки исчезнуть, как только тот требовал от Дора убрать еду из библиотеки.

— Я скоро закончу вторую ступень, — заметила как-то Марика, оторвавшись от книги.

— Я знаю, — невозмутимо улыбнулся Дор, жонглируя пятью яблоками одновременно.

— И кого ты тогда будешь развлекать? — хмыкнула она.

— Кто тогда будет развлекать тебя — вот в чем вопрос, — все так же невозмутимо заметил Дор. Одно из яблок подлетело слишком высоко и упало на стол прямо рядом с Марикой. Гладкий бок треснул, и на столешницу потек сладкий сок. Дор быстро повел рукой, и все яблоки исчезли до того, как библиотекарь выглянул из-за угла и подозрительно прищурился.

— Ты мог бы тоже попробовать сдать экзамены раньше, — пробормотала Марика, снова уткнувшись в книгу.

— Это ничего не изменит. — Снова этот спокойный тон. Марика вскинула голову и раздраженно спросила:

— Почему?

— Потому что я все равно не пойду на те кафедры, которые выбрал ты.