Каро-Кари

– Нет других таких изумрудов, как ваши глаза. Цвет моих рубинов не сравнится с сочным цветом ваших губ… И я не сомневаюсь в превосходстве ваших розовых топазов – хоть я их пока не видел – над моими скромными камнями, в изяществе вашего несравненного пурпурного граната…

Ивантеева была смущена и польщена одновременно.

– Ох. Что вы такое говорите?

– Я не болтун, мадам. – Бодла элегантно поклонился и щелкнул каблуками. – Моя коллекция наверху. Надеюсь, вы окажете мне честь и бросите на нее свой восхитительный взгляд.

К этому времени посол и Старых уже удалились. Завтра предстоял день не из легких, надо было выспаться. Аккомпаниатор же весь вечер тихо выпивал и полностью потерял представление о времени и пространстве. Слуги отнесли его в автомашину и отправили в гостиницу. Там коридорный доставил беднягу в отведенную ему комнату. Он рухнул на постель, уткнулся в подушку и горько заплакал. Аккомпаниатор давно и безответно был влюблен в певицу и каждое новое ее увлечение переживал, как подлую измену.

…Поддерживая певицу под локоток, Бодла помог ей подняться по лестнице. За ними с затаенной обидой наблюдал Модестов – последний, кто оставался в обеденной зале. Затем и он отбыл в гостиницу и подобно аккомпаниатору долго не мог заснуть, ворочался с бока на бок, мучаясь от ревности. Но подушку слезами не поливал. В конце концов, он молод и не станет сильно переживать из-за старой «мочалки». Найдет себе юных и обворожительных наяд. Вроде Микаэлы. С этой мыслью Модестов крепко заснул.

Ивантеева вернулась в свою комнату под утро, довольная собой и полная надежд.

* * *

Несмотря на то, что в доме Бодлы все было поставлено на широкую ногу, и хозяин славился богатством и хлебосольством, завтрак изысканностью не отличался. Культура утренней трапезы в Пакистане вообще не развита. Здесь привыкли есть вечером, когда спадает жара, причем делать это настойчиво и долго. Хорошо отужинавший человек просыпается удовлетворенный желудочно и нагуливает аппетит только к концу дня. В лучшем случае утром он может подкрепиться остатками вчерашних яств.

Разумеется, в этой стране слышали о европейских и американских обычаях и, дабы ублажить иностранцев, стараются соответствовать. Понятие «континентальный завтрак» вошло в обиход, однако его содержание далеко не всегда отвечает названию, и приезжих не раз удивляла специфика утренней кормежки. Кофе – только растворимый, тосты – обугленные (хлеб поджаривают на скверно вымытых сковородках), омлет пересушен и страдает обилием чили. Эти недостатки отчасти компенсируют местные джемы (весьма приличные) и молоко.

Российские дипломаты давно привыкли к пакистанским реалиям, а потому не роптали, когда слуги внесли подносы с описанным выше ассортиментом. А вот Ивантеева поначалу расстроилась. Певица долго изучала тост с черной корочкой перед тем, как впиться в него белыми зубками.

После бурной ночи Марианна Алексеевна была слегка помята, однако ее туалет отличался продуманностью: лиловый халат, будто случайно слегка распахнутый на груди, бархатные шлепанцы с помпонами. На руке – золотое кольцо с крупным изумрудом. Модестов, прибывший из отеля для обслуживания главы миссии и допущенный к столу, упорно старался ее не замечать, и это проявление ревности забавляло певицу. Она умышленно бросала на атташе томные взгляды.

Вместе с Модестовым приехал и аккомпаниатор, которому, в отличие от атташе, шалости Ивантеевой были не в новинку, и он старался не выдавать своих переживаний. Смотрел в тарелку и молча жевал.

Угощаясь «континентальными» яствами, постояльцы одновременно смотрели в окна. Напротив, через улицу, находился один из городских кинотеатров. Вчера на афише во всю стену красовалась грудастая красавица, вожделенно взиравшая на брутального молодца с автоматом. Сейчас двое маляров вовсю усердствовали, закрашивая похотливый лик кинодивы.

– Зачем это? – Ивантеева взмахнула накладными ресницами. – Скажи, Сеня, ты все знаешь.

Модестов ответил намеренно сухо и казенно:

– В провинции Хайбер-Пахтунква, где мы имеем честь находиться, на выборах победил блок исламистских партий, они сформировали правительство. Главное, чего они хотят – привести жизнь граждан в соответствие с нормами ислама, убрать любые непристойности из личной и общественной жизни. А что может быть непристойнее обнаженного женского лица? – Это был завуалированный выпад в адрес певицы, которая заголяла не только лицо.

– А если голые руки-ноги показывают, ну, это совсем порнография. На рынках жгут видеокассеты с развлекательными фильмами.

– Какое варварство! – возмутилась Ивантеева.