Каролина

– А что ещё вы видите? – спросила я жадно.

Возможно, любопытство также было грехом, и Отец решил наказать меня за него целой минутой тишины.

– Вижу в тебе кануанскую кровь, – ответил он неторопливо.

– Кануанскую? – перебила Мэрг. – Вот уж не ожидала! Я всегда чувствовала в ней дыхание севера, кровь древних племён – как и в тебе, Отец.

– Ты права, Мэргели. – Размышляя, он прошёлся туда и обратно вдоль алтаря. – Но я не стал долго читать обложку, когда смог сразу заглянуть внутрь книги. Творение ледяных скал и колючих северных ветров – в глубине её раскосых глаз горят искорки южного солнца.

Они ещё долго беседовали о всяком: об отличиях любви и сладострастия, о деньгах – их порочном излишестве и важности происхождения. Я присела на скамью в стороне. Мысли прогоняли голоса.

Нет, Миро, Боги слепили меня не из льда и печали.

Вскоре в храм потянулись другие прихожане в надежде заслужить прощение. Я не заметила, когда мы с Мэрг успели получить наше, но мы поспешили уйти подальше от взглядов и перешёптываний. Хотя внутри было просторно, только на улице я смогла вдохнуть полной грудью.

– Вы давно знакомы? – спросила я у Мэрг, когда мы отошли достаточно далеко.

– Сколько соседствуют наши обители, – ответила она, ещё прибавив шагу.

– Отец Кьело не похож на других служителей. Он кажется… добрым.

Впереди показался дом, и Мэрг не успела ответить.

Зал встретил нас шумными разговорами и мерцанием свечей. После выходного дня девушкам всегда особенно хотелось нарядиться: пышные парики вились локонами, шуршали юбки, из глубоких декольте кокетливо выглядывали накрахмаленные кружева. Ароматы духов, пудры и смягчающих кожу масел смешались в густом сладком тумане. Как мне нравилось приходить в зал до рассвета, так любила я вечером спускаться сюда.

Клиентов пока не было, и прежде, чем переодеться – сменить душный благочестивый наряд на платье шлюхи, – я нашла среди девушек Лиису. Остановилась перед ней, закрыла глаза на мгновение и без раздумий и подготовки выпалила:

– Как себя чувствует Солль?

– Хорошо, – Лииса улыбнулась. – Всё заживает. Я слежу, чтобы правильно…

Вокруг все притихли и смотрели на нас. Лииса заморгала в непонимании, но тут глаза её от удивления расширились.

– Ты меня понимаешь, – заключила я.

– Немного! – Лииса не скрывала радости. – У нас в Лорге язык другой, но кануанское наречие все понимают – рядом ведь. А ты? Откуда ты знаешь?

До сегодняшнего дня я и не знала, что знаю. Просто попробовала. Я коротко обняла Лиису и отправилась на второй этаж. Значит, с каплей южной крови мудрый Отец Кьело не ошибся.

Кануанская империя пролегала далеко за Коралловым морем. Оттуда приходили быстроходные суда. Смуглые жилистые моряки и увешанные камнями купцы грузили на берег товар: льнущие к коже шелка и мягкая кожа лучшей выделки, пряные травы и яркие порошки из корений, от которых язык жгло огнём. Кануанцы привозили нам блестящие украшения, сушёные фрукты и шоколад, а с собой забирали туго набитые мешки монет и рабов. В нашей части света о рабстве забыли много столетий назад, однако после войны жизнь и достоинство человека – мидфордца – потеряли в цене. Некоторые сами мечтали о такой судьбе: цепи сковывают лишь запястья, но не душу, когда вокруг страна вечного лета вместо холодных стен Нуррингора…

– Каролина! – Мэрг окликнула меня у двери в спальню. – Послушай, Каролина… я буду звать тебя так, другого имени не знаю. Если ты захочешь уехать, если сердце позовёт на север или юг искать прошлое, я помогу. И за деньгами дело не станет.

– Спасибо тебе, Мэрг. – Я крепко обняла и её, такой уж выдался день. – Но сейчас моё сердце принадлежит этому дому.

Глава 1.3 – Лето

Дэзи

Я радовалась своему первому лету. Дни становились длиннее, часы темноты – время пиршества межей – быстро пролетали. На улицу можно было выходить без плаща; кожу обволакивал тёплый воздух, и легче верилось, что за нависшими тучами скрывается солнце. Сегодняшний летний день, единственный в году, и вовсе был особенным.

– Говорят, мать его была дочерью важного рокнурского лорда, королевского советника, – проговорила Дэзи многозначительно. – Красивая, но упрямая и безрассудная. Однажды во время прогулки верхом она оторвалась от свиты и выехала с другой стороны леса к Бурому утёсу. Там того вестника и встретила: огромного, мерзкого, с чёрными глазами, от которых кровь в жилах стынет. А для вестников – да обратит их в пепел белое пламя! – правил и запретов нет. Захотел девушку – взял девушку… Никто его с тех пор не видел. Поговаривают, что мать Айвора сама своего насильника с утёса и сбросила, да разве хватило б ей сил?

Накануне королевский судья проехал через город, и Дэзи осталась под впечатлением.

– Вестники так-то с нами не размножаются. – Дэзи поёжилась, представив это. – А тут… Жаль, что от матери ему ничего человеческого не досталось. Такое же чудовище с чёрной душой, как всё их племя. Не знает ни любви, ни милосердия.

Я поддакивать не спешила.