Каролина и разбойник

— Мы не будем вас стеснять, — сказала она уже серьезно, — мы поедем дальше.

— Нет, мы останемся, — вмешался Гатри.

— Пойду узнаю, почему ваша дворняга роется на моей брюквенной грядке, — дипломатично сказал Фиск. Он поднялся со стула и проковылял за дверь.

— Мне не нравится здесь, — раздраженно прошептала Каролина, когда старик удалился. — Я хочу ехать.

Гатри наклонился к Каролине, и она поморщилась от исходившего от него запаха самогона.

— Тогда немедленно собирайся и уезжай, учительница. Когда встретишь шайку шошони, следом за которой мы ехали, передай ей от меня привет.

Каролину испугали его слова; она, слегка побледнев, спросила:

— Вы их видели?

— Я видел их следы. Нам повезло, что они не сделали остановку прошлой ночью и не зажарили Тоба на ужин.

— Вы запугиваете меня? — недоверчиво спросила Каролина.

Она представила себе расстояние, которое им еще нужно было проехать, и вспомнила ужасные рассказы о нападениях индейцев:

Гатри смотрел на нее без улыбки:

— А ты как думаешь?

— Я остаюсь, — сказала она со вздохом.

— Отлично! — Гатри слегка дернул ее за косу. — Надеюсь, ты твердо решила? И старайся не доставлять мне больше хлопот. Иначе я заставлю тебя произвести уборку в домике Фиска в благодарность за его гостеприимство.

— Вы совершенно бесчувственны.

Гатри вопросительно поднял брови. Задержавшись у двери, он сказал:

— Я пойду устроить лошадей в амбаре. В мое отсутствие подумай, как должна вести себя добродетельная супруга.

Каролина вскочила на ноги со сжатыми кулаками. Но поскольку от Гатри зависела безопасность поездки в Ларами, она не могла дать волю своему гневу. «Бедная Адабель, — подумала Каролина. — Ее ждет печальная участь».

Только, конечно, не по ночам. Впрочем, одно это компенсировало остальное.

Каролина вышла из дома и, заслонив рукой глаза от солнца, стала вглядываться в даль. Индейцев не было видно. Успокоившись, что в ближайшее время опасность им не грозит, Каролина отправилась к амбару, решив держаться от Гатри подальше.

Когда она вошла, он чистил своего мерина. При ее появлении он ухмыльнулся, но ничего не сказал, и продолжал заниматься своим делом. Фиск занимался пегой кобылой и говорил без умолку.

Каролина села на охапку прелого сена и сделала вид, что размышляет о поведении добродетельной жены.

Когда лошади получили все, что им нужно, Фиск объявил, что по случаю прибытия гостей он зарезая курицу, которая перестала нести яйца, Каролина приготовила на обед куриный суп с клецками и отварила полную кастрюлю брюквы.

Фиск провозгласил, что это лучший из обедов, которые ему когда-либо приходилось пробовать. Он вызвался ночевать в амбаре, чтобы гости имели возможность поспать на его кровати.

Каролина была уверена, что амбар больше удовлетворял требованиям гигиены, но ей не хотелось ссориться с Гатри, и она решила смириться.

Однако Гатри, улыбнувшись и поблагодарив старика, отказался от приглашения. Он сказал, что, путешествуя, он предпочитает спать рядом с лошадью.

Фиск был великодушным. Он дал им керосиновую лампу, чтобы освещать путь от дома до амбара.

Тоб, насытившийся тушеной бараниной, прыгал рядом с Каролиной, тычась в ее ладони своим холодным мокрым носом. Каролина была озабочена предстоявшим ей испытанием — она твердо решила не уступать чарам Гатри.

В амбаре Гатри подвел Каролину к веревочной лестнице, ведущей на верх сеновала.

— Я уже расстелил там одеяло, — сказал он.

Он подвернул фитиль лампы, и амбар погрузился в кромешную тьму. Только слабые лучи лунного света пробивались сквозь щели в стене.

— Только после вас, миссис Хэйес, — добавил он, слегка шлепнув Каролину по заду.

У Каролины не было выбора. Она полезла по лестнице, негодуя в душе. На верху сеновала она легко обнаружила одеяло, поскольку через оконце в крыше амбара светила луна. Каролина стала готовиться ко сну.

— Ты приготовила отличный ужин, — сказал Гатри, усевшись на перевернутое вверх дном ведро, чтобы стащить сапоги. — Тот красавчик, грабящий дилижансы я беззаботно нажимающий на курок револьвера, не достоин такой женщины, как ты.

Каролина не собиралась сообщать Гатри, что она решала не выходить замуж за Ситона. Ей вовсе не хотелось объяснять причину своего решения.

— Он вряд ли захочет такую женщину, как я, — отозвалась она.

— Захочет, если хоть что-то соображает, — отозвался Гатри, поднимаясь. — Дикие кошки редки, потому и ценны.

Каролина отодвинулась на самый край посмели а молила Бога, чтобы Гатри не прикасался к ней. Она знала, что не сможет устоять перед его ласками. И все же она не удержалась и спросила:

— А Адабель тоже дикая кошка?

Гатри забрался в постель и устроился поудобнее.

— Я надеюсь на это, учительница, — зевнул он, — я очень надеюсь.

Каролине показалось, что из соломы выскочил какой-то зверек и тут же ушмыгнул. Она невольно придвинулась к Гатри.

— Наверное, мистеру Фиску и его брату тревожно жить здесь одним?

Гатри отчаянно зевнул и вытянулся на постели. Его рука покоилась на бедре Каролины.

— Спи, Дикая Кошка, — сказал он. — Нам выезжать отсюда рано утром.

Каролина провела языком по губам.