Каролина: между дождем и градом. Финал

— Валентина, — со всех сих я пыталась отсесть дальше от Марка, будто это могло быть возможно. Его руки бродили там, где не должны были быть. А губы жадно покрывали меня поцелуями, — откуда у вас столько денег? Накопили за годы жизни с Владимиром?

— Признаться, жила я в денежном смысле неплохо, — на удивление не стала отмахиваться та. — Но сэкономить удалось лишь десять процентов от той суммы, что лежала на Кайманах, — вот тут-то Владимир посмотрел на нее удивленно, Валентина была лишь рада, разводя руками. — Помнишь моего бедного папочку, что умер еще до нашей свадьбы? Так вот он позаботился, чтобы все его активы могла получить лишь я.

Прикинув в голове, сколько денег понадобилось на подкуп всех вокруг, на годы жизни под прикрытием и на организацию похищения, пришла к очевидным выводам:

— Сколько бы наследства там ни было, вы на нуле. Стоило ли оно того?

Сжав челюсти, Валентина одарила меня такой ненавистью, на которую только могла быть способна:

— Стоило. Потому что мои жалкие гроши никогда не сравнятся с теми, что спрятаны на счетах четы Орловых.

Странное чувство всколыхнулось подобно лаве, сжималось у горла. Я презирала женщину, недоумевала от ее странного, нелогичного и безумного фанатения Орловыми. Единственное, что вырвалось из моих губ, было:

— Вы жалкая женщина.

— Я-то?! — громом среди ясного неба зарычала она, рядом сидящий Марк окаменел от страха. — Каролина, я ведь была такой, как ты. Веришь? Увидела Орлова впервые, влюбилась в его красоту и статус. А потом эта чертова первая брачная ночь и снохачество, что продолжалось много лет… — С ревом она вскочила на ноги и, пока сердце мое вырывалось из груди от волнения, преодолела расстояние бегом и наставила пистоле прямо в лоб Владимиру. — Я ведь говорила тебе, что он спит со мной, помнишь? А что ты мне отвечал? «Не дури, Валя. Это было один раз. Папа любит маму и ты ему не интересна!»

— Я был молод и глуп, — наконец произнёс мужчина, холодно и четко. — За этот проступок я потом расплачивался всю жизнь.

— Брось! Растить лжесына от собственного отца не самое страшное, что случается на этой прогнившей планете! К тому же ты узнал об этом недавно! — махнула рукой она.

— ЧТО?! — закричал ошалевший Марк, — О чем вы таком говорите??? Как это: лжесына?.. Мама?..

Никто его не слышал, это было нечто между Валентиной и Владимиром. Сдерживая дрожь в голосе, она торопливо шептала:

— А знаешь, каково было мне каждый раз слушать обещания твоего папаши, что он бросит твою мать и уйдет ко мне? А той же ночью я слушала, как их кровать бьётся о стены! — надрывный хрип разлился эхом по комнате. — Я не могла больше этого выносить, пришлось принимать меры.

Орлов смотрел не на меня, а лишь на Валентину. Когда его зрачки расширились, а лицо потемнело, покрываясь броней безэмоциональности, стало ясно — он понял, что именно бывшая жена в ответе за убийство отца и матери. Сжав челюсти до хруста костей, Орлов до заледенения костей отчеканил по слогам:

— Могла бы просто сказать отцу «нет», а не раздвигать ноги.

— Я любила его больше, чем тебя, — хмыкнула женщина, скидывая голову и закатывая глаза. — Помнишь, что было потом? Вместо того, чтобы наладить со мной отношения после смерти близких, ты начал трахать всех подряд и мог месяцами дома не появляться!

— Прости, Валя, — без капли сожаления Орлов произнес ей это прямо в глаза, — но я никогда тебя не любил и только недавно понял, что это такое.

Мое сердце, обливающееся слезами, перестало биться ровно в тот момент, когда разъярённая женщина резко наставила пистолет ко лбу, снимая предохранитель. Сражаясь с собой, она таки убедила собственных демонов отложить казнь и опустошить душу, позволяя сделать полноценный вздох.

— Застав тебя за очередной шлюхой, поняла навсегда: «Ничего не изменится, пока я не останусь одна!» — сквозь зубы прошипела она. — И, поверь, нет больше радости для меня, чем видеть, как непобедимый Владимир Орлов облажался! Я бы продала за это свою душу дьяволу! Отдала бы последний рубль снова и снова! — изображая рупор, она радостно и воодушевленно прокричала: — Внимание всем! Страшный и ужасный Орлов сидит передо мной на коленях, прикованный к батарее. — мне казалось, словно я слышу ее возбужденное дыхание, желание наконец свершить то, чего так долго ждала. Переминаясь с ноги на ногу, Валентина нежно гладила спусковой крючок. — Представить не можешь, как долго я мечтала зарядить тебе эту пулю в лоб. Она отполировывалась мои руками долгие годы! Но, если будешь молить и целовать обувь, обещаю отложить все до завтра!