Каролина: между дождем и градом. Финал

— Валентина, — сглатывая слезы, окликнула я. Женщина повернулась ко мне вполоборота. Ее вздернутая бровь и недовольное лицо так и вопило: «Что тебе нужно?» — могущество Владимира заключается не в его деньгах или власти. Это состояние его души. Где бы он ни был, что бы он ни делал — он главный. Ему не нужно колдовать, чтобы очаровывать всех вокруг! Не нужно сгибать метал, чтобы демонстрировать силу духа! Все склоняют перед ним голову просто так, а перед вами — за взятки. Вы действуете исподтишка, а Орлов — напрямую, глядя в глаза, — мой взгляд упал на Орлова. Он по-прежнему игнорировал меня. Мне показалось его движение руки, скованной наручниками, странным. — И, возможно, вы забыли, в игре главное не победа любой ценой, а то, как ты в целом проявил себя на ее протяжении. Вы можете убить бывшего мужа, забрать его деньги и успокоиться. Но только Владимира будут все вокруг вспоминать содрогаясь, как сильного лидера, умного босса и справедливого мужчину.

Тишина звенела в комнате, когда спустя целую вечность Марк до боли сжал мою ногу, а Валентина звонко расхохоталась, положа руку на живот:

— Вот так тирада! — обратившись к сыну, она покачала головой. — Милый, тебе придется врубить разряд помощнее, чтобы она забыла папочку.

Угрюмо глянув на меня, Марк сквозь зубы рявкнул:

— Это я уже понял.

«Что они собираются со мной сделать?!» — прокричала про себя в панике, выравниваясь по струнке.

Орлов поднял на нее взгляд. Холодный, решительный, бойкий. В нем не было сомнений, лишь долька сожаления. Тяжесть прожитый лет, потерянное уважение. Казалось, под глазами появились новые морщины, как следствия принятия тяжелых решений. Он был уверен, но он не был груб, когда хрипло прошептал, а слова эхом подхватили и разнесли в каждый уголок пространства:

— Прости, Валя, я не доставлю тебе такой радости.

— Как знаешь, — в тон ему прошептала эта надломленная, разбитая и лишенная здравости женщина.

А секундой спустя прозвучал первый выстрел, поражая противника насмерть.

Конец

Каким бы сильным, властным и жестким лидером ни был мужчина, всегда есть два человека над ним: его мать и жена. Сила женщины в ее эмоциональности. Именно она вкупе с умом делает ее непобедимой, толкает на необдуманные поступки, добавляет решимости. Именно она помогает женщине обыгрывать снова и снова таких расчетливых и прагматичных во всем мужчин. Именно она может вознести на пьедестал и утащить в бездну!

В огромном помещении воцарилась гробовая тишина. Казалось, даже вода перестала раздражающе капать, никто вокруг не дышал. Грохот падающего тела вырвал из недр души моей рваный стон.

«Видит Бог, — шептала я про себя, — не такого итога я хотела!»

Переступая впервые порог дома Орловых, я мечтала о спокойной уравновешенной жизни. О покое и уюте, но судьба не спрашивает разрешения. Она дает тебе готовый черновик, позволяет лишь внести парочку окончательных правок.

— В-владимир? — высокий писк вырвался рвано и испуганно с губ моих, глаза округлились, а тело задрожало словно в припадке эпилепсии. — Ну же!

Он молчал. Ни единого звука не вырывалось из его закрытых губ. На секунду я и вовсе забыла его голос. Страх, что не услышу его больше никогда, сводил с ума!

— Черт тебя дери! Ответь мне! Ты слышишь меня?

Орлов смотрел вниз без единого звука. Он не моргал, не шевелился. Рядом сидящий Марк все сильнее сжимал мою руку, теряя грани дозволенного. От страха и напряжение легкие свело судорогой. Сколько бы раз ни пыталась глотнуть кислород, ничего не выходило.

— ВЛАД! — закричала во весь голос. Надрывно, мертво, срываясь на плачь.

И лишь тогда он отряхнулся, сморгнув наваждение, из рук его выпал пистолет Валентины. Грохот железа о каменный пол навсегда отложится в недрах моей памяти. Оружие замерло у лежащей женщины. Даже валяющейся на полу Валентина была красивой и утонченной. Словно легла вздремнуть и вот-вот откроет глаза с привычной натянутой улыбкой и безучастными глазами. Но алая лужа, с каждой секундой становящаяся все больше, мягко намекала — этого никогда более не произойдет.

— Каролина, — мягкий хрип больше напоминал мне сломанную гитарную струну. Он просил меня о чем-то со сведенными бровями на переносице. Его черные глыбы пытались достучаться до моего нутра, так много объяснить! Я чувствовала всю боль принятого им решения. Чувство, как его покрытая броней душа рассыпается. Пораженная, раздавленная, втоптанная в землю.

«Валентина хотела уничтожить Орлова больше, чем жить, — с ужасом поняла я, — именно это она и сделала!»

Непонятным мне образом Владимир вытянул руку из наручников и одним резким движением вырвал пистолет. Затем все было кончено. Не только для Валентины, но и для Орлова старшего.

— Нет, — в панике сорвалось с моих дрожащий губ. Судорожно дергая руку, я поняла, что такого маневра, как Владимир, не совершу никогда. — Нет, смотри на меня.