Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ)

Солонина была вымочена плохо, поэтому каша показалась мне пересоленной, но граф уплетал ее с завидным аппетитом, держа ложку в левой руке и откусывая от толстого ломтя серого хлеба. Причем делал он это странно — сначала клал ложку, потом брал левой рукой хлеб, потом клал хлеб и брал левой рукой ложку. Мне непонятны были такие манипуляции, и я решила, что с правой рукой графа что-то более серьезное, нежели обет «для супруги». Можно хранить правую руку для супруги, но ложку-то держать это не помешает? Возможно, просто граф поранил правую руку и не хочет об этом говорить. С другой стороны, в Ренне жила уважаемая госпожа Коппелия, которая тоже не пользовалась правой рукой несколько месяцев после того, как прикоснулась к священному гробу в Святой Земле. Каждый волен делать со своими руками, что ему угодно, поэтому я решила оставить странности и секреты графа на его совести.

Я съела несколько ложек каши, чтобы не выглядеть невежливой, и намазала ломтик хлеба маслом — такая пища пришлась мне больше по душе.

Зато Вамбри с размаху шлепнула ложку в чашку, отчего каша так и полетела во все стороны. Отец без слов наградил ее крепким подзатыльником.

— Не буду это есть! — Вамбри воинственно выпятила подбородок.

— Тогда свободна, — сказал де Конмор ровно, избегая смотреть на меня.

Было видно, что ему неловко за поведение дочери.

— Черта с два я уйду голодная, — заявила юная леди. — Вели, чтобы отправили за конфетами, вчерашние кончились.

— На следующей неделе их получишь, — ответил граф. — Пока у меня нет дел в Ренне, незачем гонять людей ради пустой забавы.

— За неделю я умру с голоду, — сказала Вамбри, поглядев на меня исподлобья и с ненавистью, — и люди скажут, что это мачеха меня заморила!

От неожиданности я уронила кусочек хлеба с маслом на колени, запачкав маслом платье.

Вамбри пронзительно расхохоталась, потешаясь над моей неловкостью.

— Еще слово, — пообещал граф, — и ты будешь есть у себя в комнате. Изволь вести себя прилично.

— Прилично? — фыркнула Вамбри. — Ей сколько лет?

Граф посмотрел на меня, явно припоминая, сколько же мне.

— Девятнадцать, — сказала я спокойно, вытирая платье полотенцем, поданным Барбеттой.

— Девятнадцать! Она всего на три года старше меня! — резкий голос Вамбри звучал, как надтреснутый колокольчик. — И ты будешь говорить мне о приличиях?!

— Пошла вон, — сказал де Конмор, откусывая еще хлеба.

Вамбри вскочила и убежала, опрокинув стул.

За столом повисло неловкое молчание.

— Мне подавать младшей леди еду в ее комнату? — осторожно спросила Барбетта.

— Не стоит, — поспешила вмешаться я. — Ничего страшного не произошло…

— Пусть ест в своей комнате, — сказал граф, не слушая меня. Он выскреб остатки каши из чашки и тоже вышел.

Я осталась за столом в одиночестве, и Барбетта пододвинула мне чашку с чаем, делая вид, что ничего особенного не произошло.

Глядя в грубую чашку, что она подала мне, я размышляла о том, что случилось. Если бы граф предупредил, что в Конморе его ждет уже взрослая дочь, я могла хотя бы прихватить для нее подарок, чтобы установить если не добрые отношения, то предотвратить войну. А то, что будет война, я уже не сомневалась.

— Юная леди любит шоколад? — спросила я у Барбетты, намеренно называя Гюнебрет юной леди, хотя была ненамного ее старше.

— С ума по нему сходит, — подтвердила домоправительница, — милорд всегда привозит ей конфеты, ведь что-то другое она есть отказывается — потому и худая такая, как палка. Всю душу она милорду вымотала своими капризами…

«Капризная девчонка…» — вспомнила я слова поварихи из графского дома в Ренне. Так вот о ком шла речь. Избалованная доченька, спесивая, грубая, противная, как десять лягушек. И язвительная, как змея…

— Кто у вас готовит завтрак для милорда и его дочери, Барбетта? — спросила я.

— Иногда я, миледи, иногда — жена управляющего, — ответила мне служанка. — Вам не понравилось? Я скажу Сюзанне, чтобы готовила вам отдельно.

— Нет, не стоит беспокоиться, — заверила я ее, потому что у меня были свои соображения насчет завтраков в этом кошмарном замке.

38

Поговорить с графом сразу после трапезы мне не удалось. Пепе; сидевший у камина на первом этаже, услужливо сообщил, что хозяин вышел из замка, чтобы проверить, расчистили ли дорогу к деревням:

— Если поторопитесь и свернете к пруду, то как раз его догоните.

Мне не понадобилось много времени, чтобы подняться в комнату, вытащить свою старую накидку из дорожного сундука, и отправиться за графом. Белую я решила поберечь для особых случаев. Я была полна решимости и откладывать разговор на потом не собиралась.