Карта и территория

Не совсем понятно, однако, насколько критичен нынешний возраст вооружения для нашей национальной безопасности. Все это зависит от того, кто будет нашим предполагаемым противником через 5–15 лет. Многие аналитики считают, что вероятность столкновения сверхдержав, которая существовала в течение четырех десятилетий после Второй мировой войны, очень мала, но утверждать это с уверенностью никто не берется. Наша военная структура существенно не изменится — слишком много времени нужно для этого. Но типы военного снаряжения, которые мы будем закупать в ближайшие годы, сильно зависят от долгосрочного баланса сил.

Проблема устаревания техники служит камнем преткновения для военных и политических тактиков, и, похоже, такая ситуация сохранится и в ближайшем будущем. Очень надеюсь, что их спор разрешится, не дожидаясь очередного конфликта, в котором американским вооруженным силам придется демонстрировать свои возможности.

То же про частный сектор

Проблема старения инфраструктуры не может не касаться частного сектора. С 1970-х гг. средний возраст производственных фондов вырос с без малого 10 лет почти до 13 лет. Эта тенденция еще более заметна в оптовой торговле, в коммунальной сфере и воздушном транспорте.

Доля частной нежилой недвижимости в реальном ВВП постоянно снижалась с 1981 г., и эти здания не заменялись, отражая, вероятно, как замедление роста населения трудоспособного возраста (меньше рабочих, меньше зданий), так и недавнее, после 2008 г., увеличение дисконтирования ожидаемых прибылей от очень долгосрочных активов.

Предстоящая задача

Вряд ли можно сомневаться в том, что модернизация нашей инфраструктуры назрела уже давно. Не сложно показать, сколько времени и топлива тратится впустую в автомобильных пробках из-за того, что рост пропускной способности дорог не успевает за ростом числа автомобилей. Однако поддержание инфраструктуры в должном состоянии — задача не из простых. Главное препятствие — финансирование. Наша денежно-кредитная политика не сулит ничего хорошего. Чтобы сбалансировать бюджет, необходимо либо увеличить доходы на две пятых, либо уменьшить на четверть текущие расходы, либо сделать и то и другое. Вряд ли нам удастся получить сбалансированный бюджет даже через 10 лет. Повышение федеральных расходов на инфраструктуру увеличит дефицит (отрицательные сбережения) и должно сопровождаться, ex post, сравнимым ростом сбережений домохозяйств и частного бизнеса за вычетом капиталовложений либо увеличением объема заимствований за границей. В той мере, в которой рост дефицитного расходования сокращает капиталовложения, подавляется экономический рост в краткосрочной перспективе и производительность — в долгосрочной. Нужно, конечно, учитывать влияние инфраструктуры на производительность. Рост расходов на инфраструктуру, безусловно, увеличивает номинальный ВВП, что, в свою очередь, должно повысить уровень валовых внутренних частных сбережений, но этого далеко не достаточно.

США уже не та страна, которая после окончания Второй мировой войны создала функционирующую инфраструктуру, государственную и частную, хотя и направляла часть ВВП на нужды холодной войны. Тогда нам это удалось потому, что норма сбережений составляла 10 % дохода домохозяйств. Теперь, как я уже говорил, эта норма близка к 5 %.

Более масштабный вопрос

Недостатки инфраструктуры являются лишь частью более глобальной проблемы, стоящей перед США, — количества ресурсов, зарезервированных на непредвиденный случай. Существуют, конечно, запасы, не используемые много лет, например Стратегический нефтяной резерв. Некоторые запасы, которые мы создаем, лежат без движения длительные сроки и могут вообще никогда не потребоваться: запасы вакцин на случай эпидемий, которые так и не случатся, дамбы на случай наводнений, которые так и не произойдут. И конечно же, наш главный резервный актив — это вооруженные силы.

Подобные активы нужны как гарантия на случай, например, иностранного вторжения, эпидемии, цунами, урагана — того, что нельзя наверняка предсказать и что может никогда не произойти. Тем не менее это требует создания определенных запасов, которые не участвуют в производстве потребительских товаров и услуг. Они используются только в критических ситуациях. Эти буферные запасы связаны с непредвиденными событиями, которые варьируют от непредсказуемых, но повторяющихся, до непредсказуемых и редких. Первые могут быть предметом страхования, так как предлагают довольно устойчивую доходность страховщикам. Последние — нет.