Карта императрицы

— Вижу, вы здоровы и благополучны, — продолжил он, — и Брунгильда Николаевна, надеюсь, в здравии?

— Она в консерватории, — пояснила Елизавета Викентьевна, — она так расстроилась, что из-за пожара не состоялся намеченный на вечер концерт. Следующая благотворительная акция — послезавтра. Я понимаю, это смешно, но начинаю бояться — не сгорит ли и зал Общества поощрения художников?

— А как поживает ваш английский гость? Здоров ли?

— Ой, доктор! — воскликнула Мура. — Вы же ничего не знаете! Оказывается, Чарльз в воскресенье упал у себя в гостиничном номере и напоролся на нож, который, к несчастью, держал в руке. У него резаная рана справа, на ребрах. Но он не растерялся, сам нашел врача и получил первую помощь.

— Так вот почему он не пошел в театр, — догадался доктор. И, глядя в недоумении на Муру, спросил: — Но почему он ссылался на боль в животе? Я бы не стал прописывать ему пурген, но он так красочно описывал симптомы. Зачем раненому слабительное? Не понимаю… Удобно ли мне навестить его, как вы думаете? — Клим Кириллович посмотрел на супругу профессора.

— Мистер Стрейсноу предпочитает самостоятельно решать свои проблемы, — вздохнула Елизавета Викентьевна, — у англичан свои причуды.

— А мы были в Екатерингофе, — доложила Климу Кирилловичу Мура, — встретили там и Дмитрия Андреевича Формозова.

— Устанавливал в Екатерингофском дворце портрет императора Петра кисти Романа Закряжного? — Губы доктора Коровкина дрогнули в иронической усмешке. — У этого молодого человека не в порядке нервы. Будьте с ним осторожнее.

— Там есть прижизненные изображения Петра Великого, — примирительно пояснила Мура. — И его вещи. И даже карта на стене висит, возле которой он экзаменовал по географии своих генералов.

— Ты говорила, доченька, что эта карта научной ценности не имеет, — отозвалась Елизавета Викентьевна.

— Карта петровского времени — большая ценность, — усомнился доктор.

— Видите ли, Клим Кириллович, — после тяжелого вздоха призналась Мура, — карта сделана руками Евдокии Лопухиной, супруги Петра. Там с географией все напутано. Север с югом поменялись местами. А у реки Амур обозначено место, где был Александр Македонский. Да вдобавок еще великий полководец закопал там пищаль.

— Погодите, погодите, — прервал ее доктор, — что-то в этом роде говорила мне княгиня Татищева два дня назад… В ее архивах имеется какой-то документ, в котором написано, что Александр Македонский закопал пищаль… А вот где — не помню. Может быть, и вблизи Амура.

— Странно, — Мура пожала плечами, — я всегда считала, что ее муж, покойный князь, был серьезным исследователем…

— Погодите, Мария Николаевна, — доктор нахмурился, припоминая, — погодите… Она сказала, что после римского Международного конгресса выставлять такие раритеты опасно…

— Боже мой! Неужели террористы покушаются и на древности?! — всплеснула руками Елизавета Викентьевна.

— Княгиня Татищева имела в виду не террористов, — опроверг страхи профессорской жены доктор Коровкин. — Она говорила, что все, не совпадающее с единым планом развития мировой истории, скоро будет уничтожено самими историками.

— Не понимаю, почему документы, противоречащие взглядам современной исторической науки, надо уничтожать? Почему бы не выставить их на всеобщее обозрение в какой-нибудь кунсткамере? — недоуменно спросила Елизавета Викентьевна.

— Придется высказать предположение не очень приятное для Муры, — Клим Кириллович ласково посмотрел на пасмурное личико девушки. — Наверное, историки опасаются, что пытливые умы вместо того, чтобы смеяться, начнут докапываться до истины и придется отменять устоявшиеся мнения.

— Они боятся, что кто-то докажет, что битва на Калке произошла в пятнадцатом веке! — подхватила Елизавета Викентьевна. — И поэтому сожгут летописи, о которых пишет господин Покровский.

— Тогда они сожгут и карту Петра Великого, — уныло предрекла Мура, — потому что она свидетельствует, что Александр Македонский жил в пятнадцатом веке. И что Петр Первый об этом знал.

— Кстати, — понизил голос доктор Коровкин, — я вам уже говорил, княгиня намекала мне, что Петр Первый не имел прав на российский престол…

— Боже! — воскликнула Елизавета Викентьевна. — Как же так?

— Я теперь начинаю думать о самом худшем, — тихо ответила Мура, — я боюсь, что может сгореть Екатерингофский дворец… Милый доктор, не могли бы вы съездить со мной в Екатерингофский сад?

Доктор Коровкин смутился.

— Я бы с удовольствием, Мария Николаевна, но боюсь, что в ближайшие дни не буду собой располагать… А когда вы планируете туда съездить? — помимо желания доктора произнесли его губы.

— Это зависит от вас. — Мура приподняла голову, вызывающе выставила подбородок, повела черными, соболиными бровями.

Глава 14

Следователь Вирхов не спал ночь. Он ходил из угла в угол по гостиной, ерошил обеими руками жидкие белесые волосы и проклинал жидкость Перуни — что за мошенник организовал фирму, выпускающую средства для ращения волос! Не действует это средство, не действует!