Карта костей (ЛП)

Остаток дня и всю ночь Дудочник, Зои, Инспектор и Саймон читали документы, которые я рассортировала. Я оставила их, чтобы помочь Эльзе отскрести закопченные огнем стены во дворе. После недель, проведенных на корточках над бумагами в углу спальни, я почувствовала облегчение, вернувшись к тяжелому физическому труду. В волосах запутались кусочки штукатурки, пальцы едва сгибались от грязи, но такая работа все равно казалась более чистой, чем копошение в бумагах давно почивших людей.

В спальню я вернулась затемно. Зои и Саймон ушли, Дудочник у окна связывал стопку бумаг, чтобы взять с собой. Увидев меня, Инспектор, сидящий в дальнем конце комнаты, встал:

— Я хотел кое-что показать тебе, прежде чем уйти. — Он передал мне листок, который до этого отложил в сторону. Один из технических отчетов, которые я уже прочитала и сложила вместе с другими. Колонки чисел, такие же бессмысленные для меня, как и схемы. — Ты кое-что пропустила. — Он указал на нижнюю половину листа, до того заплесневелую, что казалось, она поросла пухом. — Немного рукописного текста. Трудно разобрать, но он есть.

Я вскинулась:

— Ты ждал тут, чтобы ткнуть меня в несколько пропущенных строчек? Ты видел, сколько документов мне пришлось разобрать?

— Я же не в упрек. Просто показалось, тебе будет интересно.

Я взяла бумагу и пробежалась глазами по выцветшим рукописным строкам заголовка.

Дисциплинарные слушания (52 год, 10 сентября)

— Я это видела. Несколько похожих страниц: список преступлений и наказаний. Как протоколы показаний в Синедрионе.

Под заголовком стоял список имен с комментариями:

Апчер, Дж. — Кража припасов из столовой. Осужден. Наказание: ограничение рациона на 6 месяцев. Переведен в сектор Г с расширенным комендантским часом.

Хоукер, Р. — Использование электричества во время комендантского часа. Осужден. Наказание: ограничение рациона на 3 месяца.

Андерсон, Х. — Убийство. Оправдан. Обвинение заменено на чрезмерное применение силы. Переведен на другие работы и лишен права пользоваться оружием на 6 месяцев.

Я подняла глаза:

— Говорю же — я это уже читала.

Инспектор покачал головой:

— Повнимательнее. — Он указал на поля и перевернул страницу горизонтально, чтобы мне удобнее было читать. И я увидела строчки, написанные перпендикулярно печатному тексту, едва различимые из-за мучнистой росы — пришлось поднести бумагу к лампе, чтобы разобрать слова.

Принимая во внимание, что несанкционированные выходы представляют угрозу безопасности всего Ковчега, признано, что Андерсон действовал в пределах компетенции сотрудника службы безопасности и имел основания для стрельбы, которая привела к гибели человека, хотя и не предпринял никаких других попыток, чтобы остановить Хитона, пытавшегося проникнуть в основную вентиляционную шахту. Дисциплинарный комитет признал, что Андерсон предупредил Х. устно, но было установлено, что [...]

Дальше — неразборчиво.

— Хитон так и не вышел на поверхность, — пояснил Инспектор, забирая страницу. — Следовало ожидать, что его попытаются остановить. Он знал местоположение Ковчега. Входы и выходы. Наверняка эти люди боялись, что он впустит в Ковчег поток выживших на поверхности.

— Похоже, ты оправдываешь его убийц.

— Я этого не сказал. Просто могу понять ход их мысли. — Он подошел к двери. — В любом случае мне показалось, ты захочешь это увидеть.

— Я бы хотела, чтобы ты мне этого не показывал, — крикнула я ему вслед.

Инспектор повернулся в дверном проеме:

— Даже выберись он из Ковчега, что, по-твоему, случилось бы с ним на поверхности? Ты видела отчеты. Сплошная пустыня. Люди на поверхности едва цеплялись за жизнь. Хитон бы не выжил. Он уже был стар и умер бы от голода или болезней. А так, по крайней мере, ему досталась быстрая легкая смерть. Оружие времен До действовало очень четко.

Инспектор так небрежно рассуждал о смерти. Смерть представлялась лишь словом, таким же обыденным, как патрули или погода.