Карта нашей любви

День получился длинным, и мысли, бурлящие в голове Холли, начали выматывать ее. Она облегченно вздохнула, когда они завернули за угол и поехали на верх горы к своим домам. Впервые за очень долгое время она не могла дождаться, чтобы лечь в кровать и закрыть глаза. Она знала наверняка, что не придется долго ждать, пока сон навалится и унесет ее прочь.

Эйдан сначала открыл дверь Филану, потом подошел к двери Холли, и на секунду их глаза встретились через окно джипа.

– Мне завтра нужно провести утро в клинике, – сказал он ей, когда она выбралась на дорожку. – Но я подумал, может быть, доедем до Кери после обеда?

Холли сверилась с картой. Кери был не очень далеко, и кто-то (почему-то в этот раз ей показалось, что это была мама) написал «красавчик бармен в „Океане“» большими размашистыми буквами.

Эйдан взглянул на карту и усмехнулся:

– Красавчика бармена обещать не могу, но «Океан» все еще там. Мы могли бы там пообедать, если ты непротив.

Холли кивнула.

– Я бы этого очень хотела.

Они шли по тропинке в тишине, рядом бежал верный Филан, и Холли почувствовала успокаивающий запах лимонных и инжирных деревьев. В тот момент она поняла, что все хорошо.

– Спокойной ночи, Холли, – мягко сказал Эйдан и ушел.

[Открытка 6]

Пятница, 4 января 1991 г.

Дорогая Сэнди-пэнди!

Как ты видишь на обратной стороне открытки, мы вернулись в Англию. Очень странное ощущение – быть здесь после стольких лет. Здесь холодно, как на полюсе. Но есть хорошая новость – я встретила мужчину, и я правда думаю, что теперь все будет по-другому. Его зовут Саймон, и у него прекрасные черно-белые волосы. Я зову его Барсук, и Холли это кажется очень смешным. Он очень хорошо с ней ладит. Мы познакомились перед Рождеством на Шри-Ланке, и он пригласил нас с Холли жить у него. Представь только! Я осела! Я думала, что этот день никогда не случится. Я написала свой новый адрес в углу, поэтому, пожалуйста, напиши мне, что у тебя нового. Я думаю о тебе каждый день.

Дженни Медвежонок

Глава 14

Как Холли и предполагала, она провалилась в сон почти сразу после того, как голова коснулась подушки в свободной комнате. Когда она проснулась спустя десять часов, ее не трясло от страха, она не покрывалась потом, хотя выросла с этими ощущениями и даже привыкла к ним. Она чувствовала себя совершенно счастливой и даже спела несколько песенок, пока принимала душ.

Минут через десять, отодвинув мокрую занавеску в цветочек, Холли распахнула стеклянную дверь шкафчика, чтобы достать зубную пасту, и застыла на месте – на полке выше, наполовину скрытая пыльной бутылкой лавандовой туалетной воды, стояла фотография. Как она могла ее пропустить?

Дженни Райт можно было узнать сразу: каштановые волосы собраны в растрепанный хвостик, дурашливая кривая улыбка. На ней было ярко-желтое платье с красной лентой вместо пояса, а рука легко обнимала двух молодых людей с темными волосами и расслабленными улыбками. Учитывая, насколько они смуглы – и к тому же фото сделали на пляже, – Холли предположила, что, скорее всего, это греки. С другой стороны стояла еще одна темноволосая девушка. Она тоже улыбалась, наверное, чуть менее самоуверенно, и была одета в белую блузку с вышивкой, заправленную в бледно-голубые шорты. Ее руку крепко сжимал парень, который стоял ближе.

Сходство между девушками было очевидным, и Холли долго рассматривала их, присев на край ванны. Итак, это, должно быть, ее тетя Сандра. Да уж, они действительно были близнецами. Холли чувствовала, как ее глаза расширяются, чем больше она рассматривала выцветшую фотографию. Прошло много лет с тех пор, как она позволяла себе посмотреть на фотографию мамы, и, увидев ее сейчас – такую молодую, счастливую, абсолютно беззаботную, Холли почувствовала нечто, схожее с ударом в грудь. Она слышала, как сердце тяжело бьется, и заставила себя глубоко вдохнуть.