Карта убийцы

– Я обещал. Я ищу Джесс уже много лет. – Милтон испуганно обернулся, настороженно вслушиваясь, но было тихо, и он продолжал: – Мать их бросила. Они остались совсем одни и не хотели, чтобы служба опеки их разделила, поэтому мы помогали им как могли. Однако Маркус связался с дурной компанией, пристрастился к той гадости, которую употребляла его мать, и кое к чему похуже. Он никак не мог завязать. – Остановившись, Милтон вытер глаза, и Блю снова вспомнила Жан-Поля, агрессивность его отца, порожденную отчаянием, полученный в живот удар и кровь на своем пурпурном кафтане.

– Извините, – пробормотала она. – Что с ним сталось?

– Маркус не смог выкарабкаться. К тому времени, как я узнал о его смерти, Джесс также исчезла. Провалилась сквозь землю, мы не смогли найти никаких следов. В службе социальной защиты заявили, что ничего не знают, полиция завела дело, но быстренько его прикрыла. Но вы ведь сейчас этим занимаетесь, разве не так? – спросил Милтон. – Что вам удалось выяснить?

– Пока что немного, я…

– Молчите, ничего не говорите!

Скрипнули ступени, и Милтон поспешно отдернул руку и спрятал фотографию за подкладку фуражки. Блю успела заметить там уголок листа из школьной тетрадки в линейку.

Вошла Сабина. Она несла две кружки горячего шоколада, зажав фонарик под мышкой.

– Лекарство, которое Молли предлагает от любых недугов. По-моему, это панацея от всех болезней: когда больше ничего не помогает, нужно приготовить какао. – Сабина попробовала было улыбнуться, но отказалась от этой затеи на середине попытки. Она застыла в ногах кровати, с отрешенным выражением на лице. Блю шагнула было к ней, чтобы забрать одну кружку, но Сабина отвернулась и поставила кружку на стол рядом с недопитой водой. – Милтон, угощайтесь, я приготовлю еще.

Милтон подозрительно посмотрел на кружки.

– Какао приготовили вы или она?

– Его приготовила Молли, я только принесла…

– Я не буду пить, – решительно произнес Милтон. – И вам не советую.

– Почему? – удивилась Блю.

– Это же просто какао, – сказала Сабина.

– Они добавляют в него что-то, они…

– Что они в него добавляют? – спросила Блю и ощупала задний карман, хотя ее успокоительное осталось внизу, в утонувших джинсах.

– Я думаю, смесь диазепама и трамадола, – сказал Милтон, не отрывая взгляда от двери, настороженно прислушиваясь. – Я обнаружил таблетки, когда был здесь в прошлый раз, в буфете на кухне.

Блю постаралась вспомнить инструкции по применению, прилагавшиеся к ее лекарствам: упоминались ли эти препараты в списке тех, которые нельзя применять с ними? Она вспомнила описание возможных побочных эффектов, предостережения насчет паранойи и галлюцинаций. Зародившееся сомнение поставило под угрозу уверенность. Облегчение стремительно завяло.

«Только чтобы я не сошла с ума! Пожалуйста, только чтобы я не сошла с ума!»

– У вас мания преследования, это просто какао, – небрежно промолвила Сабина, и Блю захотелось верить, что она права. Сабина продолжала: – Я пила его каждый вечер и еще не умерла. Я бы обязательно заметила, если бы меня чем-нибудь пичкали.

– Но спали вы крепко, – напомнил Милтон.

– Только из того, что вы нашли в буфете упаковку диазепама, еще не следует, что Молли добавляет его в горячий шоколад. Это весьма натянутое предположение, вы не находите? Да, кстати, а что вы там искали? – подозрительно посмотрела на старика Сабина.

Блю ждала, что Милтон соединит в один рисунок Джессику и миссис Парк, добавит к ним Сабину, однако тот нахлобучил фуражку на голову.

– Не ваше дело, – ответил он. Выругавшись, Сабина закатила глаза, и воздух наполнился захлестнувшим ее стрессом, страхом и тревогой Милтона, смущением Блю. Блю хотелось, чтобы Милтон рассказал ей все, что знает, хотелось, чтобы Сабина также выслушала его рассказ, и тогда они оказались бы в этом все вместе, хотелось, чтобы напряженность спала и можно было бы спокойно подумать хотя бы одну минуту.

– Заходите в комнату, отдохните немного, – сказала Блю, и Милтон метнул на нее взгляд, полный недоумения. Блю не обратила на него никакого внимания. Она чувствовала, что скоро этот дом будет разделен надвое – они и мы, мы и они, и ей хотелось, чтобы Сабина оказалась по эту сторону забора. – Вы устали, я могу чем-нибудь…

– Ты и так уже достаточно поработала, – перебила Сабина, и Блю почувствовала в ее голосе желчь. Сабина подула на кружку, пар рассеялся в воздухе. Луч ее фонарика падал Блю прямо в лицо, ослепляя ее, не позволяя разглядеть выражение лица собеседницы. – Я спускаюсь вниз.

– Подожди! – сказала Блю. – Ты не хочешь посидеть здесь минутку?

– Если я сяду, то больше не встану. – Сабина уставилась в окно, и Блю с ноющей в груди ревматической болью поняла, что она не хочет смотреть на нее.

– Я отправляюсь к себе; меня переселили в комнату в конце коридора, слева, – сказал Милтон, обращаясь к Блю. – Вы найдете меня, если…

– Нет, пожалуйста, подождите! – воскликнула Блю.