Картина

Гость. Я? Над вами? Как может быть, как может быть?

Хозяин. Тогда скажи им, что это ты сделал. Тебе же ничего не будет. Твоя картина. Сам нарисовал, сам и испортил. Художники часто так. Я где-то читал... Возьмешь на себя?

Гость. Мне здесь никто не поверит.

Хозяин. Как так -- не поверят! Ты же им свою вещь продал, а денег не взял.

Гость. Когда это было!.. Теперь можно считать, что этого вовсе и не было.

Хозяин. Давай так-- я подтвержу, что ты художник, а ты подтверди, что сам порвал картину как неудачную по просьбе многочисленных проживающих из 343-го номера.

Гость (гордо). Никто меня об этом не просил. Наоборот, все хвалили. У меня благодарственные письма есть. Из Николаева.

Хозяин. Да что ты заладил! Нашел одного дурачка... Тот из Николаева: .хотел просто, чтобы ты сапоги жене достал... Понял?

Гость. Вы не имеете права! О незнакомом человеке так...

Хозяин. Не хочешь по-хорошему, можем по-другому. Сейчас всю эту рвань в унитаз спустим, никто и не вспомнит, что она здесь висела. (Делает движение в сторону картины.)

Гость. Постойте! Погодите! Пусть так немножко повисит. (Рассматривает остатки картины.) Я ждал этого момента пятнадцать лет. Никто не решался. У нас народ, знаете, свято относится к искусству. Пепельницей иногда могут запустить, но чтобы руку на полотно поднять -- такого не бывало. И оно висело и висело здесь. Иногда я просыпался утром и думал, что мои дела не так уж плохи. Моя работа выставлена в гостинице, я еще не стар, еще в хорошей форме и многое могу успеть... Но к вечеру я снова понимал -- я жалкий неудачник, не больше. И так все время... И я решил, что пока существует сама картина, пока она висит здесь, в этом проклятом номере, не будет мне покоя, я буду думать только о ней в ничего больше не сделаю. А время идет... Я хотел жить нормально, как все -- завести семью, дом, я хотел, чтобы у меня был ребенок, чтобы он бегал по траве, а я спасал его от налетающих птиц... Я все придумал, как мне хорошо жить, но я был на крючке. На этом. {Показывает на картину.) А сегодня вы меня сорвали с него. Я наконец свободен! Я -- ничто!

Хозяин. Ничтожество! Так вернее.

Гость. Вот!.. Хорошие вы слова подбираете. Ничтожество. Именно! О, вы не понимаете, как прекрасно ощущать себя ничтожеством! Все впереди. Словно ты еще не родился, а только стоишь у входной двери, за которой -- мир. Жизнь еще только будет. Все великие дела начинаются с ощущения себя ничтожеством, пылинкой, клопом перед богом, вселенной, истиной. Только тогда можно приниматься за великое дело, начинать медленно подбираться к богу... ближе... ближе... ближе... и -- раз! -- схватит старика за бороду. Да, я ничтожество, но с этой минуты я начинаю приближаться к богу. Тихо... тихо... тихо... на цыпочках...

Гость на цыпочках идет к двери. На его пути встает Хозяин.

Хозяин. Стой! А кто заплатить обещал?

Гость. Но я чисто символически... У меня как раз несколько... Перебои с деньгами...

Хозяин. Ах, перебои! Тогда вот что. Ты сейчас пойдешь домой, а завтра такую же картину мне предоставишь. Ночь работай, кровь из носа, а чтоб картина к завтрему была.

Гость. Это по какому такому праву вы мае приказываете?

Хозяин. А по такому, что у меня твой паспорт...

Мгновенно оба кидаются к столу, где с тех пор, как Хозяин проверял у Гостя документы, лежит паспорт Гостя. Хозяин выхватывает паспорт из-под носа Гостя.

Хоп! Теперь ты у меня в руках.

Гость. Отдайте паспорт!

Хозяин. Э, нет. Сначала ты мне намалюешь то, что я поломал.

Гость (жалобно). Отпустите меня.

Хозяин. Иди, пожалуйста. Только паспорт у меня останется. Посмотрим, как тебе другой выдадут, ведь ты человек без определенных занятий -тунеядец! Ох, крышка тебе без документа! Иди, иди, проваливай!

Хозяин распахивает перед Гостем дверь номера. Гость не двигается с места.

Вот так. А теперь иди и берись за работу. Сам тут расчирикался: "Я гений, я гений"... Гений, так давай! Что ты, простенькую картинку за ночь намахать не можешь?

Гость. Не могу...

Хозяин. А ты постарайся.

Гость. Простенькую не могу... У меня опять шедевр получится.

Хозяин. Шедевр? Тащи шедевр -- и шедевр сойдет.

Гость (рвет ворот рубахи). Все снова, все снова... О, какая мука! Я снова создам шедевр. То есть это я буду так думать, что создал шедевр. Или не шедевр -- буду думать я. И вот. Пропащая душа! Я снова не ничтожество, не клоп, не пылинка -- а автор картины, лучшей картины 343-го 'номера. Снова эти четыре стены станут моим миром. Здравствуй, 343-й! Прощай, жизнь! Я никогда не буду стоять за деревом и целиться в птицу... (Хозяину.) Вам меня не жалко?