Картина маслом

— Сейчас вы двумя цепочками пойдете дальше. В соседнем помещении ваши вещи. Вы можете забрать их. Мы не варвары и не воры. Можете забрать свои телефоны и украшения, только не долго возитесь, после чего…

И тут случилось что-то странное и страшное! Случилось невообразимое! Никто — ни заложники, ни террористы этого не ожидали!

* * *

А на улице в этот момент раздавались команды:

— Приготовьте транспорт. Что вы там телитесь? Автобусы, автобусы подгоняйте. И «скорые помощи» поставьте вдоль набережной. Первыми принимать детей и женщин. Раненых транспортировать к медицинским палаткам. И коридор, организуйте коридор!..

Всё пришло в движение. Встали длинной, нескончаемой колонной автобусы, на которых заложников должны были развезти по освобожденным под них отелям. Замерли кареты «скорой помощи» с включенными мигалками. Бойцы в бронниках и касках заняли исходные, но не чтобы стрелять, а чтобы страховать выход заложников. Телеоператоры полезли на крыши микроавтобусов и даже на деревья, чтобы найти более зрелищные точки съемки. Забегали туда-сюда солдаты и гражданские.

А где-то там, на заднем плане, сдерживаемые полицией толпились, волнуясь и надеясь, родственники, ожидавшие своих близких. И было какое-то общее, почти восторженное настроение. Слава богу, всё закончилось. И все ждали, что вот теперь, с минуты на минуту, появится в дверях первый заложник, за ним второй, третий… И все выйдут на улицу, и этот кошмар наконец закончится, потому что Президент Соединенных Штатов Америки, наш Президент и другие известные люди обо всем договорились. И осталось потерпеть всего несколько секунд. Всего-то!

Но все пошло не так.

* * *

А в этот момент в зале дворца у дверей к спасению появился… Магомед. Он остановился, приветственно махнул террористам рукой, но вместо того, чтобы пойти к ним, вдруг вскинул автомат. Или просто поправил? Нет! Он вскинул автомат и нажал на спусковой крючок. На срезе дула заплясало пламя. Короткая автоматная очередь ударила по ногам заложников. Кто-то вскрикнул. Кто-то рухнул как подкошенный.

Люди на какое-то мгновение замерли в оцепенении. Никто ничего не понял. Через секунду оцепенение прошло, и все разом закричали и стали испуганно ложиться на пол и садиться на корточки, обхватывая головы руками… Только боевики растерянно застыли, ничего не соображая. Магомед… Зачем он стрелял в заложников?

Но тут Магомет поднял автомат выше и дал еще одну очередь над головами присевших людей.

Качнулся, схватился за грудь и упал ничком Осман. На лице его застыла гримаса боли и безмерного удивления. Очередь прошила его грудь навылет. Пули вошли в стену позади него.

Бандит убил бандита! Рядовой своего командира! Главаря! И кто?! Магомед! Туалетный охранник! Самый последний из боевиков! Почему убил? От обиды? Что происходит? Раскол? На тех, кто хочет сдаваться, и желающих идти до конца? Кто хочет расстрелять заложников и отправиться к Аллаху героем и победителем? А Османа считает предателем.

И Магомет один из непримиримых? Возможно…

Но думать об этом надо не теперь. Сейчас пора позаботиться о себе, чтобы не угодить под выстрелы. Чтобы было, кому думать!

Где Магомед?

Вон он! Отпрыгнул, шагнул назад и скрылся за перегородкой, которая не спасет от автоматных очередей, но спрячет, не даст возможности стрелять в него прицельно. И тут же, в то место, где он только что стоял, посыпались пули!

— Он убил Османа! Шакал! Сын шакала!

Но они вряд ли достанут и убьют его, он скроется в лабиринтах дворца…

Дальше же случилось совсем непонятное! В соседнем зале застучали очереди и раздался звон разбиваемого стекла. Магомет не стрелял в боевиков, он стрелял в бутыли с бензином и «коктейлем Молотова»! Они остались в том зале, где находились заложники.

Осколки от бутылок разлетались в стороны, содержимое разлилось по полу. Зачем он стреляет по бутылкам? Чтобы его не достали бандиты, преданные Осману? Решил перерезать им пламенем путь? Но ведь он и сам может сгореть! Нет, для него есть выход в боковую дверь, а потом по лестнице переход на другой этаж.

Так и есть! Магомед отбежал, встал в дверях и, перезарядив автомат, прицельно ударил по оставшимся целыми бутылкам. И бросил гранаты, которые рванули, разбрасывая осколки. Оставшиеся целыми бутылки разбились. Огнеопасная жидкость загорелась, вспыхнула, выбросила к потолку языки жаркого пламени. Огненный вихрь штормом охватил всё вокруг, поглощая картины, стулья, полез на стены так, что занялась, затлела штукатурка. Все произошло быстро — в секунды!

Боевики отхлынули от дверей.

— Пожар!

И все пришло в движение! Заложники рванулись вперед, к дверям, к выходу, к спасению, подальше от ревущего сзади пламени, которое уже выхлестывало за двери. Сшибли какого-то террориста и побежали, ломанулись по нему ногами.

— Стоять! — Несколько очередей над их головами.

Послышался приказ:

— Стреляйте, стреляйте по ногам!