Картина Сархана

– Не только они, – перебила Лизу Николь. – Вчера утром все, кроме тебя, подали иски, поняв, в чем идея де Йонг. А буквально через несколько минут после того, как поступило последнее заявление, представитель Хёста опубликовал фото.

– В чем логика?

– Дослушай. Теперь на фотографии замазаны все лица, кроме твоего. И от этого фото стало еще более жутким, поверь. Хуже того, мы в некотором смысле получили по жопе.

– Что вы имеете в виду?

– Ну вот подумай. Мы хотели, чтобы наших лиц не было на фото, – их нет. Но ведь все и так знают, кто на фотографии! А позы там были не менее говорящие, чем лица, как помнишь.

– То есть там теперь только я?

– В некотором смысле да. Ты-то хорошо получилась, а теперь вообще что-то запредельное. – Николь горько усмехнулась. – У меня такое ощущение, что меня трахнули в душу. Нет, не так! Будто я сама себя трахнула в душу! – Николь расхохоталась.

– Как-то не смешно, – заметила Лиза.

– Абсолютно! – мгновенно сменив смех на ярость, согласилась собеседница. – Это перешло все границы! Кем бы ни был этот Сархан, он, кажется, слишком много себе позволяет!

– Вы были знакомы с Парсли?

– Лично – нет. Читала что-то из его книг, в фейсбуке была подписана. Он, в общем-то, был хорошим парнем. И талантливым.

Лиза снова вспомнила вечер с зятем мэра.

– Хорошим парнем он точно не был.

– Может, и так, – легко согласилась Николь. – А ты была с ним знакома?

– Совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы понять…

Лиза вспомнила смутное чувство тревоги, возникшее в тот вечер. Стала вспоминать детали монолога Парсли, будто бы нанизывая их, как билетики на иглу. Он ведь уже тогда собирался…

– Подруга, ты там уснула, что ли?

– А, нет, простите!

– Ладно, черт с ним, с Парсли. В некотором смысле это лучшее, что могло с ним случиться. Вопрос в другом…

– Это в каком смысле? – удивленно вскинув брови, спросила Лиза.

– Ну слушай… Он же писатель, у них так принято. Даже больше, чем у нас.

– У кого – у нас? – поинтересовалась Лиза. Ей казалось, что она попала в какое-то поле тупости.

– У музыкантов! Я тебе серьезно говорю, подруга, героин тебя доконает!

– Я не употребляю наркотики, – полуавтоматически отмахнулась Лиза. – Что значит «это лучшее, что могло с ним произойти»?

– Слушай, вот ты сейчас хочешь лекцию про суициды? – разозлилась Николь.

– Да, – спокойно сказала Лиза.

– А ты мне нравишься! – Собеседница усмехнулась. – Вся такая холеная, из высшего света, всегда на «вы», но своего не упустишь!

Лиза промолчала, просто потому, что не знала, что сказать.

– Суицид для писателя – это почти священный ритуал. Говоря символически, это превращение в текст. Хотя бы и в виде некролога. Писака становится тем, чем жил. Это как бы его последнее слово. Вот так. Сейчас все о нем вспомнят, будут писать посты в соцсетях, цитаты всякие. Возможно, даже книги читать начнут. В общем, он станет всем нужен. И знаешь, что забавно?

– Что? – почти шепотом спросила Лиза.

– Он сейчас там же, где был, когда не был никому нужен.

– Это где?

– В аду.

Наступила гнетущая тишина.

– Ладно, черт с ним, с Парсли, ему уже на все плевать. Ему и при жизни-то было на все плевать, кажется, ты на…

– Ему было не плевать, – с удивлением отметила Лиза. – Как оказалось.

– Да забудь уже! – В голосе Николь снова зазвучала злость. – Есть такая африканская поговорка… Вафа вафа, васара васара.

– И что она значит? – спросила Лиза, понимая, что паузу Николь сделала именно ради этого вопроса.

– Кто умер – тот умер, кто остался – тот остался.

Николь снова сделала паузу, видимо впав в пафосно-театральное настроение.

– Ладно, скажи, ты на похороны собираешься? – ожила наконец она.

– Я не уверена, что меня приглашали. – Лиза тут же вспомнила о курьере, который приходил недавно.

– А я почти уверена, что приглашали. Парсли позвал всех, насколько я понимаю.

– Всех, кто был на фото?

– Нет, весь город! – хмыкнула Николь. – Так ты пойдешь?

– Не знаю, а почему вообще возник этот вопрос?

– Записку его предсмертную ты тоже не читала, я так понимаю?

– Нет.

– Если коротко, то он написал, что на его могилу не придет Сархан. Или как-то так. Погугли, если интересно.

– И вы решили, что это я? – удивилась Лиза.

– Ну просто предположение. И нельзя сказать, что оно нелогичное, заметь! Ты вообще в этой истории самая странная. И очень выгодно выделяешься, понимаешь? Вот сидим мы там все, цирк уродов, иначе не назовешь, первые буквы наших имен составляют слово «Сархан», а за нашими спинами ты. Вся такая молодец. Почти селфи. Без обид.

Лиза почему-то понимала, что Николь действительно не хочет ее обидеть. Она просто была до боли прямолинейна.

– Я, пожалуй, понимаю, что вы имеете в виду. В этом случае мне, наверное, стоит прийти. Когда похороны?

– Примерно через час. – Николь хмыкнула. – Не думаю, что ты успеешь, если еще не в дороге.

– Он же только этой ночью… Умер.

– Велел похоронить его до захода солнца. – Николь усмехнулась.

– Ну должны же быть какие-то… процедуры, какая-нибудь бумажная волокита…

– Он зять мэра, – напомнила Николь. – При определенном желании его могли бы похоронить еще до самоубийства.

– Какое кладбище?

– Монтефиор, но…

– До встречи.