Картина Сархана

Лиза не ожидала увидеть такого столпотворения. У кладбища были припаркованы десятки, если не сотни машин. Среди них особо выделялись несколько фургонов с логотипами телеканалов. Лиза думала, что они давно канули в Лету. С современными-то технологиями.

Кладбище Лизу разочаровало. Ей казалось, что она увидит нечто помпезное, готическое, сияющее не хуже врат рая. За видавшей виды калиткой действительно было сооружение из красного кирпича, отдаленно напоминавшее портал, но, во-первых, оно явно знавало лучшие времена, а во-вторых, больше походило на фабричное здание. Кое-где даже разрисованное граффити. Была еще одна вещь, которую Лиза не ожидала увидеть, – звезда Давида над воротами. Кладбище, судя по всему, было еврейское.

Лиза вышла из такси и, не зная, куда именно ей нужно идти, пошла просто прямо, справедливо полагая, что надо идти к точке наибольшего скопления людей. Вуаль скрывала лицо, поэтому Лиза могла спокойно рассматривать всех, кого захочет. Не вертя головой, конечно. Как она и ожидала, ее наряд привлекал внимание. То и дело на нее бросали заинтересованные взгляды. В том числе журналисты.

Кто все эти люди? Какое они имеют отношение к Парсли? Ожившая головная боль заставила мысли двинуться в другом направлении: через два часа надо встретиться с курьером.

– Миссис Парсли? – К Лизе подскочил мужчина с микрофоном, видимо приняв ее за вдову.

Лиза молча проигнорировала его и прошла мимо. Он сделал несколько шагов следом, но все-таки успокоился и отстал. Как только Лиза прошла через арку из красного кирпича, показался знакомый силуэт. Саймон стоял чуть в стороне от основной массы людей, привалившись плечом к дереву в лучах заходящего солнца. Лизе показалось, что он специально там встал: надеялся, что кто-то из журналистов заметит роскошный кадр и сделает фото.

Подойдя чуть ближе, Лиза поняла, что Саймон не один. Его фигура скрывала от чужих взглядов женщину в затейливой шляпке. Вероятно, Николь. Лиза неторопливо двинулась к ним, рассматривая собеседников. По жестам Саймона при большом желании можно было догадаться, о чем он говорит. Он делал плавные успокаивающие движения руками и кивал.

Николь, напротив, была очень скупа на жесты, зато даже издалека в шуме толпы были слышны неровные интонации ее голоса. Она иногда будто бы выстреливала каким-то словом. И это абсолютно не сочеталось с ее внешним видом. Не подходившая к кружевному платью ажурная шляпка, перегруженная откровенно плохо выглядевшими рюшками и цветочками, делала Николь похожей на школьницу из младших классов, которая скопила десять баксов и дорвалась до магазина сомнительной бижутерии.

– Это уже перебор! – прошипела Николь.

– Ну, ему все равно, – пожал плечами Саймон.

Он сделал это удивительно красиво. Лиза даже позавидовала. Как можно этот ужасный жест сделать таким… снисходительно-возвышенным, что ли?

– Саймон, Николь. – Лиза подошла к ним и кивнула.

– Ого! Я думала, что это вдова Парсли идет! – удивилась Николь. – Даже не буду спрашивать, как ты успела! Ты из каких соображений так вырядилась?

– Думаю, мисс Ру могла бы задать тебе тот же вопрос, – усмехнулся Саймон.

Николь посмотрела на него с подозрением:

– Зря стараешься!

– О чем вы говорили, когда я подошла? – спохватилась Лиза. – Что там за перебор?

– А что тут не перебор? – усмехнулся Саймон, обведя рукой все происходившее. – Речь шла о мадам де Йонг.

– Она была мадам, когда ты пешком под стол ходил, – выстрелила Николь.

– А что с ней не так? – уточнила Лиза.

Саймон молча, движением бровей и едва заметным кивком указал куда-то за спину Лизы. Она обернулась. Метрах в ста от них, тоже отдельно от основной массы людей, стояла Абигейл де Йонг. Какой-то журналист беседовал с ней на камеру. Слов Лиза не слышала, зато хорошо видела, что героиня сюжета выглядит намного лучше, чем во время их последней встречи. Женщина будто бы помолодела. Закрытое длинное платье делало ее похожей на гувернантку из фильмов про Англию прошлого века.

– А что она сделала? – спросила Лиза.

– Торгует лицом, – коротко пояснил Саймон.

– Я бы назвала это пляской на костях, – возразила Николь. – Она готова дать оценку творчеству Парсли, Сархана – да хоть самого Господа Бога, если у нее об этом спросят. Там уже целая очередь из журналистов. Бабка дает жару. Не удивлюсь, если окажется, что она близко общалась с покойным и знает о нем что-нибудь эдакое!

– Ему уже все равно, а ты-то чего завелась? – спросил Саймон.

– Ненавижу проституток! – прошипела Николь.

Лиза снова мысленно похвалила себя за выбор шляпы с вуалью.

– И ладно бы она была честной проституткой, но, когда эта бабка была никому не нужна, она делала вид, что бьется за искусство и презирает массовую культуру. А как только появился шанс, кинулась торговать лицом!

– У тебя тоже был шанс, – заметил Саймон. – Ты сама журналистов послала. Кстати, слишком уж грубо.

– Я лучше сдохну никем, чем буду перед камерой тем, кем не являюсь! – парировала Николь. – Надеюсь, ты тоже. Лучше отойди от меня подальше, если у тебя другая позиция.

– Я актер, я всегда тот, кем не являюсь.