Картина Сархана

– Это абсолютная хреновина! – экзальтированно тянул кто-то.

– Саймон, я хочу от тебя детей! – кричал мужской голос.

– Деградация и разложение!

– Болото! – радостно вопил кто-то из зала.

Николь указала рукой на Лизу:

– Специально для вас подошла вплотную к безумию и, конечно, отпрянула, как и все мы, – мисс Манхэттен!

Публика снова взорвалась аплодисментами и криками. Лизу как будто током ударило. Ей казалось, что она сейчас взлетит.

– Делал вид, что не умеет играть на гитаре, только чтобы впечатлить вас и мисс Манхэттен, – Саймон! – Николь указала на него рукой. – Но такой красавчик мог вообще не играть, не так ли?

Новый взрыв аплодисментов.

– Ну а остальных вы знаете! – завершила Николь и поклонилась. – А теперь можете пойти и разграбить к чертовой матери остатки бара!

Лиза встала из-за барабанной установки, едва не уронив один из барабанов, и подошла к краю сцены. Публика продолжала неистово хлопать. Лиза взялась за протянутую Саймоном руку и спустилась со сцены. Рядом тут же возникла Николь.

– Ты хороша! – Выражение ее лица удивительным образом совпадало с выражением лица нарисованного за сценой демона. – Ты зря не играешь! Техника нужна, а безумие уже есть!

– Я как-то…

– Идем! – Николь потащила их за собой в бар. – Ты просто не понимаешь! Я же видела, что с тобой происходило! Кто-то годами играет, чтобы просто приблизиться к этому состоянию! И не у всех получается, заметь. А те, кто испытал его хоть раз в жизни, пытаются снова с ним соприкоснуться. И кстати, далеко не всегда получается!

– Ну… – Лиза не очень понимала, о чем речь.

Николь распахнула дверь в коридор, развернулась, требовательно уставившись на Лизу.

– Слушай, я не шучу! Понимаешь? Я бы даже сказала, что тебя было две в этой музыке!

– Ну здорово…

– Черт, да неужели ты не почувствовала… – Николь попыталась подобрать слова, – ну то самое состояние? Круче секса, наркотиков, круче всего, что вообще бывает?!

Она все так же продолжала двигаться, раскинув руки, касаясь пальцами кирпичных стен коридора. Лизе показалось, от этого соприкосновения должны посыпаться искры.

– Может, и почувствовала, – не совсем понимая, действительно ли пережила что-то невероятное, ответила Лиза. – Сумасшествие, видимо.

– Безумие, – поправил Саймон.

Они вышли в бар. Николь, опираясь на одну руку, перепрыгнула через стойку. Выставила на нее четыре бутылки пива.

– Я больше не буду, – возразил Саймон, – я за рулем.

– Да ты что?! – хитро уставилась на него Николь. – Ну, дело твое. А ты чего такая вареная?

Лиза и вправду чувствовала себя странно. Она посмотрела на ладонь. Казалось, будто ее рука может пройти сквозь барную стойку. Кончики пальцев странно покалывало.

– Я, кажется, действительно схожу с ума.

– Уже нет. Остаточный эффект.

– Покури, если это действительно волнует тебя, – посоветовал Саймон. – Станет легче.

Лиза оторвала взгляд от руки и посмотрела на него, потом на Николь. Ей вдруг стало ясно, что они периодически пребывают в подобном состоянии. Играя роль или музыку. Дело не в особенностях ее восприятия, не в сомнительном сбое сенсоров у нее в мозгу. То, что ей кажется ненормальным, несколько пугающим и странным, для них обыденность. Более того, им это нравится. Они стремятся к этому. Работают с таким состоянием.

– С вами такое часто бывает, да?

– Не то чтобы прямо часто, но периодически, – отхлебнув пива, кивнула Николь. – Это только первый раз странно.

– То есть все ради этого? – спросила Лиза. – Ради этого… состояния?

– Хм… как бы тебе сказать? Было бы неправдой дать односложный ответ. И да и нет. Это важная часть жизни человека, который посвятил себя творчеству.

– Я думала, дело в стремлении к славе и признанию.

– Это не главное. Не у всех, по крайней мере. Есть куда более простые пути к славе, деньгам.

– Но что тогда главное?

– То, что происходит сейчас, – ответил за Николь Саймон. – Суть в остроте переживаний. В желании этими переживаниями делиться.

– Ты же понимаешь, что вот эту куртку, – указала Николь на Лизу, – которая, судя по виду, баксов пятьсот стоит, покупают не для того, чтобы было тепло.

«Тысяча четыреста», мысленно поправила собеседницу Лиза.

– А чтобы почувствовать радость от покупки и превосходство, – отмахнулась она.

Но Николь возразила:

– Нет, все совсем не так. Чтобы не чувствовать стыд оттого, что у тебя нет такой куртки. Это как у наркоманов. Удовольствия доза не приносит. А вот временное облегчение – да.

– И к чему ты это? – потеряв нить разговора, спросила Лиза.

– Ни к чему. Мне не нужна куртка за пятьсот баксов, чтобы чего-то не чувствовать! – В ее голосе забрезжила злость. – Я могу получать удовольствие от чувств любого оттенка. Все в этом мире неважно, кроме переживаний, а желание делиться ими вполне логично.

– Ты все в одну кучу свалила, – подняла руки Лиза. – Желание переживать эмоции, желание покупать дорогие вещи, чтобы не переживать эмоции, – вообще все!