Картина Сархана

«Интересно, – подумал Том, – я для тебя просто Томас, мисс Ру для тебя просто Лиза, а вот Хёст – мистер?»

– Но ведь нет никаких внятных доказательств того, что Сархан – это Хёст.

– Ну так и книга не документальная, – возразил Суонси. – Да и честно говоря, мне кажется, тут все понятно. Мистер Хёст просто провернул хитрую операцию, чтобы накрутить цену на эту фотографию. Если бы вы написали расследование, выступили в документальном жанре, у меня бы не было претензий. Итак, продолжим.

– Продолжим. – Том вздохнул.

– На данный момент, как понимаете, финала нет, – резюмировал Суонси, видимо пытаясь вспомнить, на чем остановился. – Но, несмотря на все недостатки, интересная идея есть. Да, не могу даже сказать, что именно. Какое-то такое волшебство, понимаете?

– Угу.

– Поэтому я бы рекомендовал вам переработать текст. Могу даже подсказать, что именно нужно сделать.

– Считаете, стоит? – усмехнулся Том.

– Поверьте моему опыту, из этого можно сделать неплохую книжку.

Свернуть бы эту книжку трубочкой и засунуть тебе поглубже, подумал Том. Он взял с тумбочки наушники и сунул в уши, не боясь упустить что-нибудь в разговоре.

– Итак, вернемся к структуре.

– Давайте вернемся! – едва не рассмеялся Том, крутя в руках правый протез. Проклятые крепления.

– Нет необходимости плодить столько героев. Давайте будем честны: Джонсон в книге не нужен вообще!

– Вот именно, – согласился Том.

– Хорошо, что вы это понимаете. Миллер тоже не нужна, будем честны. Она никак не раскрывается в любом случае.

– В контексте других персонажей и булимии не соглашусь, да и финал…

– Какой финал? Какая булимия?

– Да-да, мистер Суонси, слушаю вас.

– Все это не имеет никакого смысла! Никто не будет читать три сотни страниц бессмысленной писанины. Поверьте моему опыту.

– Верю. – Том наконец приладил к ноге правый протез.

– Итак, выкидываем Джонсона и Миллер. Да, из-за этого пропадет часть символизма, но Сархана можно и переименовать.

– Ну сейчас получился Сран, – съязвил Том.

– Ну переименуйте и всех остальных, нет в этом ничего сложного. Структура важнее сомнительного символизма, которого в этой книге и так через край. Все эти символы должны к чему-то вести, в них должен быть смысл, понимаете? Чтобы главный герой что-то через них понимал!

– Понимал, ага, – как попугай повторил Том, мучаясь со вторым протезом.

– Теперь дальше. Де Йонг должна получить по заслугам. Раз уж она завистливая и злобная, то, во-первых, эти черты нужно усилить…

– Думаете, это и так не понятно?

– Представьте, что вы пишете для детей. Поверьте моему опыту, так вы не ошибетесь. Итак, усилить черты и… да, перед финалом ее зависть должна ее погубить.

– Она ее давно погубила. За всю книгу эта бабка не нарисовала ни одной картины. Она не художник, она балабол.

– Это недостаточно ярко! Зависть должна обернуться против нее! – жарко возразил Суонси.

– Хорошо-хорошо, – успокоил его Томас, постучав костяшками пальцев по протезу.

Шесть лет у него нет ног, но они до сих пор чешутся.

– Теперь Парсли. Он тварь, насильник и садист, это должно быть однозначно. Не надо петь ему дифирамбы и раскрывать его тонкую душевную организацию. Общество должно порицать таких людей, понимаете?

– Да он и сам с этим неплохо справлялся, – усмехнулся Том, вставая с кровати.

И снова этот странный эффект. Он как будто чувствует ноги ниже колен. Просто они как бы… онемели. Что-то странное с протезами.

– Справлялся с чем? – не понял Суонси.

– С порицанием себя.

– Нет, этого не нужно. Более того, самоубийство – это не то. Злодей должен расплачиваться за свои грехи.

– Куда уж больше?

– Вы не понимаете! Он сам принял это решение, он как бы контролирует ситуацию. Гордыня должна сгубить его иначе!

– Как, например?

– Вот тут самое интересное! Его убьет Саймон!

Том закатил глаза и вышел из спальни.

– Неужели?

– Да! Саймон таким образом спасет Лизу, понимаете?

– М-м-м…

– И за это он сядет в тюрьму, он не станет скрываться от правосудия, потому что он хороший парень. Он как бы избавится от своих грехов.

– В тюрьме избавится от похоти? – уточнил Том.

– Конечно! – убежденно заявил Суонси.

Том покачал головой и остановился у зеркала. Поиграл грудными мышцами, потом принял красивую бодибилдерскую позу и полюбовался на бицепсы.

– Итак, теперь Николь.

– Предвкушаю.

– Саймон должен с ней переспать.

Тому показалось, что зеркало вот-вот треснет.

– Зачем?

– Любовная история должна развиваться определенным образом. Есть свои правила. Вот смотрите. Вначале Саймон подбивает клинья ко всем подряд. Он же похотливый, для него это нормально! Но Лиза в него влюбляется на полном серьезе, не понимая, что она для него только игрушка. Им хорошо вместе, а потом кризис. Она узнает, что он спал с Николь. Понимаете?

– К сожалению, да.

– Но он сам не знает на тот момент, что влюблен. И эта любовь меняет его! Он бросает Николь, убивает Парсли, спасая от него Лизу. А потом идет в тюрьму. Как бы исцеляясь и раскаиваясь.

– О-бал-деть, – протянул Том по слогам, открывая шкаф.