Картина убийства

Мы уже бывали в Кэмсфилде, когда в магазинах Чиппинг-Бевингтона не находилось вещей, необходимых хозяйке, так что хорошо знали все его улицы и переулки. Миледи свернула с главной дороги, делившей город на две части, и выбрала менее прямой, но более безопасный путь на станцию.

То, что, подъехав к ней, мы увидели у главного входа двух местных полицейских, совсем меня успокоило. Леди Хардкасл припарковала авто и подошла к ним.

– Добрый вечер, сержант. Я леди Хардкасл, – представилась она. – Это я попросила констебля Хэнкока из Литтлтон-Коттерелла связаться с вами. Преследуемые прибудут с минуты на минуту, так что нам лучше спрятаться внутри.

– Конечно, миледи. Вперед, Перкинс.

– Надеюсь, – заметила хозяйка, – что вы не слишком замерзли, дожидаясь нас на улице.

– Мы же здесь не в бирюльки играем, – ответил сержант. – Если вы правы и мы возьмем эту банду, то я скажу, что все было не напрасно.

Доктор Гослинг набрал было в легкие побольше воздуха, чтобы все объяснить, но я покачала головой. Время для объяснений еще не наступило. И местные бобби будут лучше помогать нам, если посчитают, что участвуют в задержании банды отчаянных преступников, а не… Тут направление моих мыслей изменилось.

– Можно вас на пару слов, миледи? – спросила я.

– Ну конечно, дорогая.

Мы отошли подальше от полицейских, которые разговаривали с постепенно приходящим в себя доктором Гослингом.

– Знаете, – начала я, когда мы были уже достаточно далеко, – я не совсем понимаю, за что мы собираемся задержать этих кинематографистов. Теперь, когда мы знаем, что никто не умер, что вообще мы можем им предъявить?

– По крайней мере, поджог морга. И, если я права, заговор с целью ввести в заблуждение. Они обязательно должны предстать перед судом.

– Хотелось бы услышать, как вы все это объясните, – ответила я.

* * *

Двое полисменов спрятались в кассе, просто став там за украшенные орнаментом столбы. Леди Хардкасл, доктор Гослинг и я – все мы притворились, будто бесцельно шатаемся возле двери, ведущей на платформу; при этом повернулись спиной к помещению станции.

Естественно, наши беглецы разделились. Сначала появились Бэзил Ньюхаус и Зельда Драйтон, которые поддерживали совершенно больного с виду Нолана Читэма, с трудом шагавшего между ними. Они подошли к кассе, и Ньюхаус попросил три билета первого класса в Ливерпуль. Услышав его знакомый голос, мы с леди Хардкасл повернулись к нему лицом. Троица уже собиралась уйти, но кэмсфилдские полицейские преградили им дорогу.

– Все кончено, – сказала леди Хардкасл. – Давайте пройдем в зал ожидания.

Они безропотно позволили увести себя в зал ожидания, где мы сковали их наручниками, полученными у ребят из Кэмсфилда. После этого вернулись на наш пост.

Следующими в помещение уверенно впорхнули Аарон Орум и Юфимия Селвуд. Так же как и их коллеги, они совершенно растерялись, когда поняли, что игра закончена, и послушно проследовали за нами в зал ожидания.

Теперь не хватало только двух мужчин, которые в течение всей недели играли роль санитаров морга. Но ждали мы их совсем не долго. Скажу больше, нам вообще не пришлось их ждать.

Мы как раз возвращались на нашу позицию возле двери, ведущей на платформу, когда они вошли в дверь, погруженные в оживленную беседу.

Доктор Гослинг запаниковал и громко воскликнул: «Ой!», что мгновенно привлекло их внимание. Старший из них сразу понял, что игры закончены, и поднял руки, показывая, что он сдается.

А вот умник Тревор сдаваться не собирался. Несмотря на предыдущий опыт общения с нами, он решил все-таки рискнуть. И бросился на меня.

Тревора никак нельзя было назвать бойцом по призванию. Он, по-видимому, решил, что то, что я сделала с ним раньше, было просто случайностью или что мне удалось хитростью застать его врасплох. И что если он обрушится на меня всей своей тяжестью, то я наверняка не выдержу и он окажется на свободе.

Дело в том, что во время нашего путешествия по Китаю я провела много дней в компании монаха по имени Чен Пинбо. Он научил меня боевым искусствам своего ордена, в результате чего я владею многими интересными приемами нападения и защиты. Одной из главных вещей, которым он меня научил, была наука позволять своему противнику выполнять за тебя всю работу.

Впервые умник Тревор задумался о том, не слишком ли он оптимистичен, когда, вместо того чтобы упасть под его страшным натиском, я сделала шаг ему навстречу. Окончательно он убедился в своей неправоте, когда я схватила его за лацканы пиджака и стала падать на спину. И теперь, лишившись твердой опоры, он лишь на мгновение подумал, что, может быть, я все-таки совершила ошибку. Ведь сейчас он приземлится прямо на меня и пригвоздит меня к полу…

Бедняга. Упав на спину и упершись ногой ему в бедро, я перекинула его через себя. А когда его тело уже перелетело через мою голову, отпустила его лацканы, вскочила на ноги и успела повернуться к нему лицом, как раз в тот момент, когда он с грохотом приземлился на спину и испустил громкое «Уууууф!».

Несколько мгновений Тревор лежал неподвижно, а потом, пробормотав какое-то ругательство, попытался встать.