Картинки нижегородского быта XIX века

Несколько особое место в нижегородском обществе занимал князь Федор Петрович Шаховской. Происхождением новгородец, офицер Семеновского полка, Шаховской был одним из учредителей «Союза спасения», но отошел от общественного движения задолго до декабрьских дней. Выйдя в 1819 году в отставку, он поселился в с. Ореховце Ардатовского уезда — именье жены, и повел жизнь, резко отличавшуюся от жизни большинства дворян-помещиков его круга. В Ореховце им собиралась громадная библиотека, состоявшая из сочинений на русском, французском, немецком, английском, итальянском и латинском языках, которыми в совершенстве владел князь. Посвящая свое время изучению философско-политических проблем, Шаховской вел обширную переписку с выдающимися учеными и мыслителями разных стран и мог по справедливости считаться одним из наиболее передовых русских людей 20-х годов XIX века. Уединенная жизнь ореховецкого помещика, не отвечавшего на посещения соседей, вызвала с их стороны сначала удивление, а вслед за ним негодование. Анонимным доносом довели до сведения царя, что Шаховской «наполнен вольнодумством и в разных случаях позволяет себе делать суждения, совсем неприличные и не могущие быть терпимыми правительством…» На запрос Петербурга по этому поводу нижегородский губернатор отвечал 31 марта 1823 года, что Шаховской ведет знакомство лишь с двумя-тремя домами ближайших соседей, «где между разными разговорами вмешивает суждения, доказывающие вольнодумные его качества, восхваляя и приводя в пример управления иностранных государств…» При этом сообщался слух, что, рассчитавшись с кредиторами по имению, князь собирается уехать в чужие края, которые во всех отношениях «предпочитает своему отечеству…» За Шаховским немедленно был учинен секретный надзор со вскрытием переписки. Присягу на верность Николаю I Шаховской принес в ореховецкой церкви — другими словами, в петербургских событиях участия не принимал. Но в конце января 1826 года нижегородская полиция перехватила письмо, извещавшее Шаховского, что его разыскивает следственная комиссия. Для предупреждения побега его доставили в нижегородскую кордегардию, а в марте отправили в столицу. Шаховской держался с удивительной нравственной стойкостью и самообладанием. Имея мало данных для его осуждения, комиссия основывала свое убеждение в виновности Шаховского главным образом на кличке «1е tigre» (тигр), данной ему бывшими коллегами по «Южному обществу» за горячие, страстные речи. Мерой наказания для Шаховского избрали лишение чинов, дворянства и ссылку на поселение. В Сибири, однако, он не дотянул до положенного срока: невозможные условия жизни в Енисейске подточили слабое с детства здоровье и вызвали расстройство умственных способностей. Им овладела религиозная экзальтация на нервной почве, выразившаяся в форме протеста против господствующего вероисповеданья. Перевезенный на жительство в Суздальский монастырь-тюрьму, Шаховской умер в мае 1829 года.

Последними в галерее нижегородских декабристов были два брата Крюковы, сыновья губернатора Александра Семеновича Крюкова. На примере этой семьи ярко сказалась начинавшаяся рознь между идеалами отцов и детей, позднее блестяще отображенная русскими писателями и публицистами. Отец Крюков, чиновник-карьерист, вицегубернаторствовал в Нижнем с 1810 года и «пересидел» двух губернаторов — Руновского и Быховца, заменив последнего в 1818 году. Предками своими Крюков считал внука выходца из Большой Орды Тимофея Крюка и ряд бояр, «кормившихся» в разное время на воеводствах. Последнее обстоятельство, указывавшее на постоянное «цепляние» Крюковых за городовую власть, послужило основанием для внесения в родовой герб символической эмблемы — двух крюков, положенных крестообразно на шпагу.

Крюков в Нижнем напоминал своих предков — воевод. Так же, как они, — карал, казнил и миловал. Так же, как они, — округлял живот свой в прямом и переносном смысле. Прибыв на губернаторский пост «яко благ, яко наг, яко нет ничего», он за пятнадцать лет приобрел именье в 400 душ, давшее ему ценз по баллотировке — после отставки в 1826 году — в нижегородские предводители дворянства.

Сыновья Александр и Николай, как и большинство их сверстников, молодых дворян, служили в военных полках и сравнительно мало времени проводили в Нижнем. Отца они интересовали только тогда, когда бывали у него на глазах, в остальное время он о них почти не думал. И вот случилось именно так, что отец в 1825 году вскрывал письма «неблагонадежного» Шаховского, руководил усмирением крестьянских волнений, сочинял грозные директивы карательному отряду, а в то самое время сыновья были деятельными членами «Южного общества» и ближайшими сотрудниками Пестеля…

* * *