Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Эдуард Мане – коренной левобережный парижанин – родился 23 января 1832 года в доме № 5 по улице Птиз-Огюстен (ныне – улица Бонапарт). Семья была сверхблагополучная: отец будущего живописца Огюст Мане занимал пост главы департамента Министерства юстиции, а мать Эжени-Дезире была дочерью дипломата и крестницей шведского короля. По линии матери Эдуард находился в родстве с тем самым Жозефом Фурнье, который, как считалось, усадил на шведский престол маршала Бернадота, но это, конечно, отдельная история. Огюст Мане семью жены недолюбливал, зато маленький Эдуард обожал своего дядюшку Эдмона-Эдуарда Фурнье, маминого брата: оба, старший и младший, любили рисовать и были готовы заниматься этим постоянно. Огюст Мане такого не понимал – баловство! Эдуарду, старшему из троих сыновей мсье Мане, была уготована стезя судьи; во всяком случае, ни о каких малярах и речи не шло.

В возрасте восьми лет Эдуарда отдают учиться в заведение каноника Пуалу в Вожираре, учёба кажется мальчику невыносимо скучной. Ничем не лучше колледж Роллен, куда Эдуард поступает в 1844 году: юный Мане недоволен школой, а учителя – юным Мане. Он чуть ли не по всем предметам отстающий, кроме разве что гимнастики и рисунка. В пятом классе был оставлен на второй год, и это серьёзный удар для мальчика, но не по самолюбию, а просто потому что Эдуард потерял друга, успешно перешедшего на следующую ступень. Антонен Пруст не приходился родственником известному писателю, но был одним из ближайших друзей Мане с самого детства. И вот теперь им можно видеться лишь по воскресеньям!

Радостных моментов в ту пору у Эдуарда было немного, в их числе – походы с дядюшкой Фурнье и Антоненом Прустом в Лувр. Веласкес, Гойя, Эль Греко, Мурильо, Сурбаран – испанская коллекция так вдохновляет подростка, что он делает наброски отдельных деталей в альбоме, и дядюшка Фурнье считает, что у мальца талант! Он всячески поощряет стремление Эдуарда стать живописцем, дарит ему учебные пособия по рисунку (лучше бы подарил латинский словарь – ведь уроки сами себя не выучат!). Дядюшка даже пытается уговорить Огюста Мане записать Эдуарда на дополнительные уроки по рисунку, которые проходят в колледже, но отец и слышать ничего не хочет. Старший сын будет судьёй, и точка. Но и дядюшку с пути не сбить: он сам записывает племянника на уроки и платит за них из своих средств. Эдуард мог бы быть ему благодарен, но, увы, и на уроках рисунка царит скука смертная.

Мальчику исполняется четырнадцать, с прилежанием у него по-прежнему проблемы и нет желания слушать нудные объяснения педагога, заставляющего копировать какие-то гипсы. Вместо этого юный Мане делает портреты своих приятелей, вызывая тем самым гнев преподавателя. Про остальные дисциплины следует и вовсе промолчать. Господин Мане, изучая табель, приходит в ярость: неужели Эдуард не понимает, что с такими низкими оценками ему никогда не быть судьёй? А я и не хочу им становиться, робко признаётся наследник, я предпочёл бы стать художником.

Ну уж нет, мой милый, говорит господин Мане. На это рассчитывать не следует, я никогда такого не допущу. Художник в приличном семействе! Это скандал! Выбирай любую другую профессию, пусть даже не связанную с юриспруденцией, хотя что может быть лучше, чем изучать и знать право, Эдуард?

Эдуард говорит, что в таком случае он будет поступать в Мореходную школу. Его с детства влечёт море – и успокаивает, и вдохновляет… Так пусть корабль унесёт его как можно дальше от Парижа (и от папеньки)!

Увы, экзамены в мореходку Мане проваливает – он слишком долго манкировал занятиями, пренебрегал наставлениями старших. Пришлось вернуться в ненавистный колледж Роллен, где только из уважения и сочувствия к родителям Мане разрешают продолжать делать вид, будто он учится.

Поколение Эдуарда – из тех, кому выпало «посетить сей мир в его минуты роковые»: первым из испытаний стала революция 1848 года, когда Луи-Филипп отрёкся от престола. Обожаемому дядюшке Фурнье пришлось подать в отставку из политических соображений, и семья Мане надолго прерывает с ним связь. Эдуард теряет единственную родственную душу, того, кто верил в его талант… В Париже возводят баррикады, а в мореходке тем временем оглашают новые правила – поступать сюда можно юношам в возрасте до 18 лет, которые совершат длительное плавание. Будто специально для Эдуарда, не решившего, что делать с собственной жизнью! Полугодовое путешествие замечательно расставит всё по местам, он сможет увидеть мир и избавиться от давящего влияния отца. Морская тема звучит во весь голос, и Эдуард, окончив с грехом пополам выпускной класс, восходит на борт парусника «Гавр и Гваделупа», отправляющегося в Южную Америку.

Роковая ночь