Картины эксгибициониста

Atlantic Records во главе с президентом Ахметом Эртегюном прилетели на фестиваль. Как–то вечером я сидел за одним столиком с Филом Карсоном. Led Zeppelin были где–то поблизости. Я шёл из туалета, когда столкнулся с парнем, выглядевшем, как будто он только что слез с трактора — настоящий фермер. Он хотел нюхнуть кокаин с кем–нибудь, и мы немедленно подружились. Свернув местную купюру в трубочку, я начал первым. За столиком я рассказал об этом случае Филу.

— Чувак, я только что нехило ширнулся с каким–то парнем. У него столько кокаина!

— А ты знаешь, кто это? — спросил скептически Фил.

— Нет, понятия не имею.

— Это Бонзо!

— Кто?

— Бонзо! Джон Бонэм, барабанщик Led Zeppelin.

— Надо же! Он мне нравится!

Бонзо сел к нам за стол, и нам вскоре наскучило происходящее.

— Почему бы не поехать ко мне домой и там продолжить вечернику? Тут недалеко, в пол–миле на запад, прямо у озера. Возьми своего роуди и… не забудь дозу.

В стенах моего прибрежного пристанища Бонзо по–хозяйски разложил товар среди зеркал, бритв, свёрнутых банкнот, коньяка и т. д. В это время я подбирал, что поставить на проигрыватель. Кажется, я выбрал пластинку Steeleye Span.

— Эй! Для начала убери эту хрень! — заявил Бонзо, прикончив белую полоску, запивав доброй порцией коньяка. — Есть какие–нибудь записи Led Zep?

Как выяснилось, были.

— Ну бля, здорово! Поставь любую вещь, они все офигительные!

— Как насчёт “Black Dog”?

— Вперёд!

Пока я выравнивал порошок, стерео гремело, а Бонзо откинул голову и заорал: «Охуительная группа!»

Я должен был согласиться.

К счастью, Аарон и Дэймон спали в другом конце дома во время нашего кутежа. К нам подошла Элинор, но кайф не разделила, поскольку кормила грудью Дэймона.

Как только один трек Led Zep закончился, сразу же потребовался другой. Я хотел сыграть Бонзо кое–какие свои вещи, но у Бонзо был товар, так что он заказывал музыку.

Я всегда завидовал Led Zeppelin, а теперь один из них был у меня в гостях. Какой прорыв в этой стерильной благословенной Швейцарии! Попробуйте произнести это с набитым сыром ртом!

В четыре утра мы полностью очистили запасы бодрящего порошка и коньяка, и Бонзо отправил помощника в отель за следующей порцией.

— … и возьми ещё одну бутылку «Реми»! — крикнул он вслед.

— Сколько твоему старшему? — спросил Бонзо.

— Аарону скоро исполнится шесть, — ответил я с гордостью.

— Отлично. У меня тоже сын… Джейсон. Он немного постарше твоего. Ты знаешь что, он станет супер–барабанщиком. Я скоро посажу его за барабаны. Он держит ритм, поверь мне, уже играет много цеппелиновского дерьма.

Далее он деликатно спросил про способности Аарона.

— Ну, он прошёл половину первой книги «Плохо темперированного клавира» Баха. — ответил я.

Перебив, Бонзо ответил: «Хренова классика, терпеть не могу!»

Пластинки LZ прослушались несколько раз подряд, когда верный помощник вернулся с исполненным поручением. Мы разложили порошок перед собой. «Подкрепление» выглядело по–другому, темнее чем обычно, и я спросил Бонзо, что это — Чарли (кокаин) или Генри (героин).

— Это, блядь, Чарли! Вперёд!

Меня не надо упрашивать.

Пятнадцать минут спустя игла проигрывателя поднялась и автоматически вернулась на место отдыха.

— Сыграй ещё раз другую сторону, — послышалось бормотание, и, чтобы исполнить просьбу гостя, меня из кресла услужливо транспортировало какое–то сюрреалистичное присутствие. Когда я выпрямился, то увидел, что нахожусь в милях от земли. Руки тянулись до проигрывателя вечность, а затем на меня нахлынула тошнота, я едва добежал до туалета. Когда поднялось солнце, играя бликами на озере, моя голова покоилась в тихом фарфоровом пруду. Бонзо и его друг спрашивали, есть ли что–нибудь поесть, кроме детского питания. Я был в тумане, чтобы самому посмотреть.

— Не знаю, глянь в холодильнике.

— Алё, гараж!

Мне удалось дойти из туалета в кухню, где при виде майонеза, размазанного по хлебу, потянуло обратно. А потом они ушли: четверть Led Zeppelin отожгла по полной, уделав кухню хозяина до руин Дрездена после бомбёжки. Я кое–как дополз до спальни в обнимку с ведром, а днём Элинор вызвала доктора, который сделал укол, чтобы меня перестало рвать.

Много лет спустя, в 1992 году, ELP гастролировали с группой Джейсона Бонэма. После одного концерта за пивом я рассказал внимательному и чуткому Джейсону о том вечере с Бонзо.

— Да! Таков был мой отец, — гордо ответил он.

Я не мог удержаться от проявления отеческих чувств по отношению к нему, даже когда после последнего концерта он помочился на еду в гримёрной. Ну да, яблоко от яблони недалеко падает, так говорят.