Картины эксгибициониста

Наш репертуар значительно расширился со времени прошлого визита. Мы показали всем, что и мастерство выросло, несмотря на то, что нас осталось трое; зато дух был на высоте. Мы играли «She Belongs to Me» Боба Дилана каждый вечер, начиная с первого концерта, и каждый раз играли по–разному.

Ли подружился с Тимом Хардином, и в результате я услышал “Hang on to a Dream”. Сначала мне она показалась слишком меланхоличной и не слишком глубокой в аккордовой последовательности, базируясь всего на четырёх аккордах. Но решительность Ли спеть прекрасные стихи возымела действие. Песня Тима Хардина стала трамплином, с которого мы могли прыгнуть в любом направлении. Брайан «Блинки» Дейвисон начал много экспериментировать, с тех пор, как нашел средство защиты от летающих ножей. Баррикада в виде набора гонгов разных размеров подтвердила свою состоятельность; теперь он открыл для себя «эффект Доплера». Он привязывал треугольник к струне и вращал над головой. Он как бы нашел метательный снаряд, на который можно положиться. Блинки предпочитал, чтобы получившийся эффект не называли снарядом, но так повелось с 21 декабря 1968 г. на концерте в Шеффилд Холле в Англии. Этот зал больше подходил струнному квартету, чем рок–группе с усилителями.

Ли подошёл к микрофону: песня очень тонкая и личная, аудитория подтянулась ближе. Я почувствовал хорошие вибрации и готовился к соло. Ли должен спеть ещё раз припев песни; она такая тихая, что мышь не заметно не прошмыгнёт. Блинки осторожно распутывает струну. Все, что от него требуется — дзынькнуть по чёртовой штуке и нежно повертеть над головой… не самая важная задача.

«How can we hang on to a dream?» — пел Ли полушепотом, всей душой, нежно склонясь к микрофону. «How can it really be the way it…» Ли заметил, что слушатели как один подняли к потолку головы, и разом их опустили, как будто наблюдали вертикальный теннисный матч — ДИНЬ, БАХ, БУМ, ХРЯСЬ! — «…it is?».

Блинки смотрел по сторонам как ребёнок, потерявший мяч, держа в руках маленький несчастный кусок струны. Треугольник и гонги познакомились друг с другом так изысканно, словно вся металлургическая промышленность Шеффилда утонула в большом железном баке.

Ли перевёл дыхание и заржал. Аудитория, изначально проигнорировавшая мелкий облом, последовала его примеру. Но теперь мы устоялись как трио, Блинки играет щетками и выглядит застенчивым. Все идет хорошо, но Блинки беспокоит, куда в этот раз улетел треугольник. Короткая фортепианная каденция позволила отыскать его у стойки с гонгом. Пока Ли запевает репризу, «What can I say, she's walking away…», Блинки быстро привязывает треугольник обратно к струне. Ли нервно бросает взгляд назад, перед тем как в последний раз спеть фразу. К его удивлению, реактивный снаряд найден и готов к использованию. Он, как и все мы, знает, что по задумке, требуется ещё один «Динь». Блинки поднял проблемный предмет, Ли запевает: «How we can hang on to… О, мать твою!»

Три минуты ни музыканты, ни публика не могли остановиться от смеха. До конца шоу, как только Брайан бросал взгляд на треугольник, зал грохал от смеха.

Мы устроили своё «бостонское чаепитие» и с энтузиазмом обсуждали идеи. После трёх выступлений все промахи и удачные ходы тщательно анализировались перед Филлмор Истом Билла Грэма, в котором нам предстояло выступать через месяц.

— Слушай, когда ты залезаешь в рояль сыграть на струнах, можешь дать мне сигнал, а то я вижу только твою задницу, — попросил Брайан.

Мы внесли в наш репертуар ещё одну композицию Боба Дилана “Country Pie”. Мне удалось вставить фрагменты Шестого Бранденбургского концерта Баха, так что «Пирог» получился неплох, хоть и по другому рецепту.

Блинки держал ритм, чтобы ни происходило, но я часто не удосуживался предупредить остальных о своих намерениях перед началом концерта. Я не знал, что буду делать, когда выходил на сцену. Я доверял способностям Ли и Блинки и надеялся, что со своей стороны воздам им должное сполна.

Вверх в Канаду, концерт в Торонто в зале Rockpile. The Nice играет вместе проектом Брайана Оджера Steam Packet с певицей Джули Дрисколл и неким парнем по имени Род «Мод» Стюарт. В коммерческом плане они преуспели больше, выпустив кавер на песню Боба Дилана “This Wheel's on Fire”. Оджер не упустил возможности блеснуть прекрасным соло на Хаммонде. Я всегда уважал Джули Дрисколл, ещё со времён T–Bones, несмотря на явное превосходство Гэри Фарра в сексуальном плане. Она была втянута в шоу–бизнес поневоле. А вот Род «Мод» (воплощение эксцентричности) размахивал шотландскими шарфами и флагами как Том Джонс женскими трусиками.