Картины эксгибициониста

Так «Картинки с выставки» стали основой. Каждый номер как картина: у нас была уверенность, что, несмотря на то, что края ещё размытые, на виниле можно создать образец искусства. Масс–медиа быстро переключились на «синдром супергрупп», и дали четко понять, что скептически настроены по этому поводу. Нас связали с Crosby, Stills, Nash & Young. Они все ещё скорбели о потере двух групп — The Nice и King Crimson — и были уверены, что ни одна группа никогда не заменит их. Создалось четкое представление, что они счастливы с пеплом The Nice, хотя и ноты не слышали от нового коллектива.

В попытке завоевать их расположение, были организованы интервью с Грегом и мной с ведущими журналистами, которые так помогали мне в Nice. Одно из таких интервью произошло в клубе «A and R» на Черинг Кросс с Ричардом Грином из NME. Я знал секрет, почему Ричард выбрал это место: там можно пить, пока остальные пабы закрыты после обеда. Грег и я пришли вовремя, заказали пиво и уселись в ожидании Ричарда — Чудища, как его звали. Прошло сорок пять минут, клуб начал пустеть, а интервьюера не было и намёка. Грег начал раздражаться. Глянув в дальний угол, я высмотрел одинокую фигуру, лежавшую на столе, голова покоилась на руках.

— Боже мой! Это же Ричард, — воскликнул я.

— Да пошел он! Я не провожу интервью с чёртовыми пьяницами, — сказал Грег и собрался уходить.

— Нет, нет. Я знаю Ричарда. Все будет в порядке, поверь мне. Нам нужно это интервью.

Волоча за собой Грега, я подошёл к коматозному телу и потряс за плечо.

— А? О, привет, ребята! Хотите выпить? — промычало Чудище.

Грег сердито посмотрел на него.

— Мы торчим здесь почти час, — ответил он, я почувствовал себя неловко.

— Простите меня. тяжёлое утро в офисе, — пробормотало Чудище снова, вытаскивая тусклую помятую записную книжку. — Так, значит вы двое собираете «супергруппу»?

— Нам не нравится ярлык «супергруппа», — сказал Грег, прикуривая.

— А что вам нравится? — спросило чудище, постепенно приходя в себя.

— Ну, сперва нам нравится пунктуальность и аккуратность.

— Понимаю, — произнесло Чудище, я заерзал на стуле. — Вы уверены, что не хотите выпить?

— Я пью пиво, — Грег выпустил в сторону Ричарда облако дыма.

От этого Чудище направило внимание в мою сторону.

— Я знаю, что у Ли не самый лучший голос, но вместе вы парни создавали настоящую магию.

Грег глянул на часы:

— Послушай, мне надо идти. Приятно было познакомиться. — он встал и направился к выходу.

— О да! Прости Ричард. Мы должны вернуться к репетициям, — ответил я в жалкой попытке оправдать грубость Грега. Но вид Чудища говорил лучше всяких слов. Семена недоброжелательного отношения посеяны, и они прорастут в каждом углу индустрии популярной музыки. Кроме нескольких смельчаков, которые находились рядом с нами (они знают, кто это), ELP придется бороться с неприязнью масс–медиа на протяжении всей карьеры.

Один человек, однако, получил удовольствие от перемен — Роберт Стигвуд. В предприимчивости ему не откажешь, поэтому он не отпустил так просто барабанщика из своих цепких объятий. Группа Карла, Atomic Rooster, подписала контракт с компанией Стигвуда. Хорошо заработав на Cream, Bee Gees и кинофильмах, миллионер Стигги не желал просто так расстаться с Карлом. EG Management приняла решение без зазрения совести. Треть менеджерского дохода уйдёт в качестве компенсации за Карла. ELP подписали контракт с лейблом Криса Блэкуэлла Island в Англии и Atlantic Records Ахмета Эртегюна в Америке. EG Management практически повторили сделку King Crimson.

“Barbarian”, “Knife Edge” и “Take a Pebble” уже были записаны, но только после того, как практически каждая нота проанализирована и рассмотрена под микроскопом Грегом. Дубль следовал один за другим, пока мы все не были довольны и потом, только потом, Грег шёл в будку для вокалистов. Только потом мы получали полное представление, каков получился конечный результат.

Запись с The Nice — полное счастье по сравнению с тем страхом, что я чувствовал порой в студии при работе с Грегом. Типичная ситуация, когда, закончив сессию на высокой ноте и вернувшись в студию на следующий день, оптимистически настроенными, вдруг получаешь облом — «Я тут подумал» — и далее следовало двух–часовое обсуждение недостатков, а не достоинств проделанной работы. Не самый позитивный старт дня!

Менеджмент тоже не был рад задержке записи и чрезмерному вниманию деталям, делая упор на том, что бюджет не резиновый для проявления эго.

По моему мнению, единственный выход уложиться в сроки — избавиться от трудностей с написанием текстов для моих сложных композиций. Короче говоря, инструменталы решили проблему. Так я начал сочинять “The Three Fates”. Я зарезервировал Фестиваль–холл в обеденное время, чтобы записать вступление на их духовом органе. Для Карла я предложил соло на ударных, которое к тому же заполнит вторую сторону пластинки. Я написал “Tank” в качестве трамплина для его барабанной акробатики, и, расчувствовавшись, добавил его в соавторы композиции.