Картины. Описание статуй

(1) Погребальный костер и в огне – жертвы, принесенные в честь умершего, а на костре – труп, больший, чем можно его приписать простому, смертному мужу; женщина, так смело готовая кинуться в этот огонь, – вот, мальчик, содержание этой картины. Мы видим, как родные хоронят в Аргосе Капанея; он погиб под Фивами, пораженный Зевсом, когда он почти уже взошел на стену. Ты слыхал от поэтов, конечно, что за высокомерные слова по адресу Зевса он был поражен им молнией, и прежде чем на землю упасть, он уже умер; тогда же погибли и остальные вожди под стенами Кадмеи. (2) Так как афиняне, победивши силой оружия, добились, чтоб они не были лишены погребения, то вот здесь на погребальном костре лежит Капаней, получая такие же почести, как Тидей, Гиппомедон и все остальные, но вот чем превосходит он всех вождей и царей: его жена Эвадна смело решилась умереть на его трупе; она не вонзила меча себе в грудь, не накинула петли на шею, как любят делать женщины от тоски по своим мужьям, но она бросается в тот же огонь, который должен сжечь Капанея, считая, что лучший дар ему будет – ее жертва. Таковы похороны Капанея; и вот его жена, подобно тому как иные венками и золотом украшают животных, чтобы были жертвы прекрасными и приятными богам, так снарядила она и себя; и не с жалобным взглядом она кинулась в огонь, призывая, я думаю, мужнее имя. На картине она похожа на громко кричащую; кажется, что охотно бы она подставила свою голову под удар молнии, заслоняя собой Капанея. (3) А эроты, ставя в заслугу себе этот поступок Эвадны, поджигают погребальный костер своими факелами, говоря, что этим они свой огонь не оскверняют, но будут иметь его еще более нежным и чистым, с его помощью похоронив тех, кто так красиво проявил свое уменье любить.

31. Фемистокл [180]

(1) Эллин среди варваров, муж среди не-мужчин, так как все это люди испорченные и изнеженные, одетый с чисто аттической простотой в свой плащ, он говорит им мудрую речь, вероятно стараясь их переделать и заставить отказаться от изнеженности. Ты видишь здесь персов, центр Вавилона и царский герб – золотой орел на маленьком круглом щите; сам царь восседает на своем золотом троне, разукрашенный будто павлин. Не за что было бы хвалить художника, если только он хорошо передал царскую тиару,[181] их длинную одежду, их кафтаны, или образы чудесных животных – варвары любят такие пестрые украшения. Но да будет ему хвала за то, как он нарисовал золото, которое на картине так хорошо представлено вотканным, что оно сохранило свой естественный вид, а также за то как, клянусь Зевсом, изобразил он евнухов. Самый двор – как золотой; он кажется даже не нарисованным: он так нарисован, как будто он выстроен; мы чувствуем здесь запах мирры и ладана; варвары обычно ведь портят чистый воздух такими ароматами. Смотри! Царская охрана переговаривается друг с другом об этом эллине, проникнутая к нему удивлением из-за величия его деяний. (2) Это, как верно ты уже понял, пришел в Вавилон Фемистокл, сын Неокла, афинянин, и это после той знаменитой битвы при Саламине, не зная, где в Греции сможет он преклонить свою голову; он говорит царю, какую пользу и помощь получил от него Ксеркс, когда он, Фемистокл, был военачальником. Он ничего не боится и не смущается среди персов, но держит себя смело, как будто стоит он на «камне ораторов». Говорит он по-персидски: за это время он постарался там научиться этому языку. Если не веришь ты этому, посмотри на слушающих, как по глазам у них ясно, что они его хорошо понимают; посмотри и на самого Фемистокла: выражение его лица соответствует тому, что он говорит, во взгляде ж его неуверенность, так как колеблется он, говоря на том языке, которому он только что выучился.

32. Палестра [182]