Картины Парижа. Том II

Это является главным недостатком наших женщин. Тщеславие, положение в обществе и окружающая роскошь слишком рано опьяняют их. Ничто так не поражает, как их странный тон; ибо женщина, какова бы она ни была, никогда не может придать своему взгляду выражение дерзости или грубости, не потеряв при этом доли своего достоинства, своей грации, своего подлинного превосходства. Природа устроила так, что женщина никогда не может превзойти мужчину никакими внешними проявлениями без того, чтобы тотчас же не показаться отталкивающей и смешной. Ничто не избавит ее от этой вечной подчиненности, хотя бы она восседала на троне мира. Она может приказывать, давать простор своим деспотическим и даже горделивым страстям, но ей не дозволено быть заносчивой по отношению к мужчине, то есть осмеливаться презирать своего повелителя.

Женщины, неспособные понять политической идеи, мало-мальски обширной и сложной, обладают зато замечательной способностью поддерживать домашний порядок и уют. Такие женщины бесценны для только что родившегося народа, а также и для уже испортившегося. И в Париже, в своей домашней жизни, они исправляют зло, вносимое законодательством в жизнь общественную.

У республиканцев жены — только хозяйки, но у них женщины полны знания, благоразумия и опытности. Когда нация политически еще не существует или когда она уже перестает существовать, надо обращаться за советом к женщинам, так как если они и чужды патриотических уз, они держатся очень крепко за нежные узы семьи.

Вот в чем подлинное могущество парижанок. Они веселы, мягки, любезны, пока находятся в обществе. В домашней же обстановке они мстят окружающим за сдержанность, которою стесняют себя в свете. Они имеют дело с самыми добродушными мужьями во всем мире; они во что бы то ни стало хотят совершенствовать в них добродетельное терпение и всячески стараются подчинить их себе.

Существует, однако, род женщин весьма почтенных, — это представительницы второразрядной буржуазии. Преданные своим мужьям и детям, заботливые, бережливые, внимательные к своему дому, они представляют собою образец благоразумия и трудолюбия. Но эти женщины не имеют состояния, стараются его скопить, не обладают внешним блеском, еще меньше — образованием. Их не замечают, а между тем они-то и поддерживают в Париже честь своего пола.

Обычай слишком избаловал женщин; это делает их властными и требовательными. Потеряв жену, муж разоряется^{84}. Если она проболеет лет десять, это обходится ему очень дорого; все это он должен возместить после ее кончины. Отсюда та грусть, с которой завязывают в Париже узы, столь приятные повсюду в других местах.

В известном возрасте женщина, не притязающая на остроумие, впадает в набожность. Она принимает соответствующую внешность, присутствует на всех проповедях, просит благословения, навещает своего духовника и воображает, что только она одна и делает добрые дела. Она так твердо в этом убеждается, что начинает проклинать всех встречных, а особенно тех, кто сочиняет книги.

Наши женщины утратили самое трогательное, чем отличается их пол: скромность, простоту, наивную стыдливость. Они возместили эту огромную утрату прелестями ума, изяществом беседы и обращения. За ними больше ухаживают, но их меньше уважают. Их любят, не веря их любви, у них скорее любовники, чем друзья. Одни сами исчезают, другие имеют несчастье им надоедать. На склоне жизни женщины оказываются одинокими, после стольких встреч с мужчинами, у которых они покоряли сердца, но не ум.

Они слишком далеко зашли, чтобы снова стать женщинами; им нужно было бы окончательно превратиться в мужчин, а то они рискуют еще больше потерять в глазах окружающих. Тогда, по крайней мере, они перестали бы быть существами среднего пола, и наше поклонение им носило бы тогда более положительный характер.

250. Кокарда

Те самые женщины, которые присутствовали на турнирах, которые собственными руками украшали боевые одежды своих возлюбленных, подавали им доспехи и посылали их в бой, — вознаграждают теперь героев кокардами. В наши дни любовь к отечеству весит так же мало, как и этот легкий дар!

Любят ли женщины знаменитых людей? Как они их любят? Умеют ли они их ценить? Вопросы эти легко было решать в прошлом веке, но в наши дни они представляют значительные трудности.

251. Развод

Развод не разрешен, и жалобы на это со стороны разъехавшихся супругов бесконечны. Своды храма правосудия полны стонов супругов, уставших от совместной жизни. Мы видим целые толпы людей, которых священные узы брака тяготят и терзают. Супруги негодуют на несокрушимость этих уз, которых не могут порвать никакие усилия.

Наше законодательство, связывая нас на неограниченный срок, не считается ни с нашими страстями, ни с нашей природой. Несовершенство сурового закона о браке обнаруживается, главным образом, в тех странах, где образование, истощая сердца, отучает их от сильных и всепоглощающих страстей.