Карточный домик. Проклятье королей

Сейчас Адам ничего не боялся. Он был уверен во всем, в каждом своем действии, в каждом чувстве, что виделись ему настоящими, живыми, без какого-либо притворства и фальши. Повернувшись, Ларссон ощутил прижатое к нему тело, и чужое тепло окутало его вместе с тем самым умиротворяющим запахом. За последние несколько дней репутация Адама Ларссона скатилась с постамента «идеально парня» сразу же после нескольких проигнорированных звонков его девушки. На настоящий момент Адам уже не смел и подумать, что Беатрис спустит ему это с рук и устроит столь приятный сюрприз, приехав к нему утром.

– Ммм, – он провел носом по ее шее, настойчиво упираясь в тонкую талию девушки свидетельством, что он очень рад этой весьма неожиданной, но очень приятной встрече.

Раскрытая ладонь Адама легла на тугие мышцы пресса, закрывая почти весь живот девушки. Крадучись, как паук лапами по натянутой паутине, он забрался пальцами под мягкое одеяние, чувствуя нежность шелковой кожи. Дальше все на уровне ослепивших разум ощущений. От тепла нежного шелка под пальцами сносит крышу. От сладкого аромата хочется дышать глубже, словно при горной болезни. И ему мало. Нужно попробовать её на вкус, дико оголодав за последние несколько дней. Не по еде, по ласкам и даримых, и получаемых в ответ.

Адам прикусил тонкую кожу на девичьей шее и прижал точеный стан к своему уже разгоряченному телу, прошел ладонью выше от живота, поймал в нее грудь и сжал ее. Она легла в ладонь, как влитая. Он осторожно сжимал и поглаживал ее, намеренно задевая затвердевшие в ответ на прикосновение соски. Адам нырнул под одеяло, повторив весь путь горячей ладони губами и языком. В момент, когда его губы сомкнулись на соске, девушка обняла его ногами, призывно и бесстыже прижалась к нему всем телом. От радостного приветствия медлить не хотелось ни минуты. Подразнить ее он еще успеет, сейчас время действия, и за ним Адам не постоит. Быстро, голодно, решительно, сжав зубы на соске, он запустил руки в ее намокшее белье, окончательно потеряв голову от манящей близости.

– Ах, – тихий женский стон удовольствия поощрил его к дальнейшим действиям столь же настойчивым и откровенным.

Адам, не задумываясь, стащил с нее одежду, освобождая себе путь к ее телу. Ноги девушки опять обвинили его, прижимая сильнее. «Как же хорошо, как же правильно, как же сладко», – думал он и давно не ощущал себя так: на своем месте. Без ненависти к самому себя, без угрызений совести и стыда за слабость воли. Ему хотелось большего прямо сейчас.

Язык продолжал жить отдельной жизнью, играя с грудью девушки, которая сегодня была невыносимо манящей. Адам скользнул пальцами по ее складкам, почувствовав на них следы ее возбуждения. Стон девушки впился в голову алмазным сверлом. «Что-то не так, слишком хорошо, слишком сладко, все слишком», – подумал Адам, но сил на мысли у него практически не осталось, а вся кровь в момент устремилась вниз живота. Возбуждение стало нестерпимым, оно требовало своего сейчас и немедленно! Адаму казалось, что он опять в одном из своих фантазийных мальчишечьих снов, где рядом не Беатрис, а она. «Нет!» – уверенно крикнул он в мыслях и немного грубее скользнул пальцами глубже по возбужденной женской плоти в окутавшее их тепло.

– Да! – срывается с ее губ со вздохом, когда девушка сжалась вокруг его пальцев, стоило ему едва войти с привычным напором, резкостью и уверенностью.

Она задрожала, сильнее прижимая его к себе ногами. Адам физически ощущал ее сильный оргазм. Решив подразнить ее, он только еще больше раздразнил себя. Разбудил внутренних бесов, оскалившихся и почувствовавших сладкий запах животной похоти. Адам зарычал, вцепившись зубами в острую ключицу, но женский испуганный крик заставил его поднять голову и открыть глаза через одно ослепительно долгое мгновение после того, как он ощутил тепло ее тела. Паника. Вот что ждало его, когда Ларссон открыл глаза и столкнулся с грозовым небом Нордэма.

Девушка под ним, еще секунду назад стонавшая в ответ на ласки, не смогла произнести ни слова, а во взгляде читался ужас. Адам вошел в нее слишком резко и неожиданно, и ее взгляд потемнел. Пасмурные тучи в ненастном небе заметно сгустились, сделав его непроницаемым и практически черным. Быстро убрав от нее руки, Ларссон потерял равновесие и придавил Эванс всем своим весом, на что, ожидаемо, последовал протест и попытки освободиться.

– Тише, тише, спокойно, – сказал он, глядя, как девушку охватывает паника. – Спокойно, – он сразу немного отодвинулся от нее, но старался не делать лишних движений одновременно приятных и затягивавших в процесс и совершенно не желательных во избежание продолжения.

Вопрос еще был в том, кто из них двоих испугался больше. Рябь в токсичном море была не меньше, чем сгустившиеся тучи в пасмурном небе, смотревшим на Адама в ответ. Рыцари на то и рыцари, чтобы быстро оценивать степень риска на поле боя.