Процесс варваризации и одичания идет разными темпами и в разных формах среди различных сообществ. В результате появляется новая почва для «культурных» конфликтов, поскольку прежние механизмы интеграции не работают, а разрывы нарастают. Возникающие диспропорции воспринимаются как культурное или «цивилизационное» противостояние, тогда как на практике культурные и религиозные правила лишь позволяют до известной степени оформить нарастающий социальный регресс.
Дело не в том, например, что мусульмане отличаются от христиан, а ближневосточные общества от европейских, а в том, что и в тех и в других обществах разрушаются институты и исчезают рабочие места, создававшие основу современного развития. Ренессанс ислама является вполне закономерным ответом на распад структур, требующих для своего воспроизводства рационального мышления и поведения. Исламизация в подобных условиях лишь регулирует, упорядочивает, нормализует процесс одичания.
Христианское и консервативное мракобесие не только ничем не отличается от исламского фундаментализма, но идет ещё дальше. Чего стоят хотя бы выступления «представителей православной общественности», требующих не только прекратить в любой форме преподавание астрономии и закрыть планетарии, но запретить продажу телескопов. Впрочем, астрономия и так уже исключена из школьной программы в качестве отдельного предмета.
Националистическая пропаганда в России обращает внимание именно на архаические черты мигрантских сообществ — родовую солидарность, готовность к применению насилия, жесткий контроль над своими членами, предлагая всё это перенять русскому большинству. Иными словами, осуждая приезжих как «дикарей», нам предлагают уподобиться им как раз в тех чертах, за которые мы их осуждаем. Стать самим дикарями (причем уже без кавычек, и не вынужденно, а с энтузиазмом и добровольно). Смысл и цель националистического противостояния мигрантам в том, чтобы опустить российское городское общество на уровень пришельцев, а не поднять их до своего уровня.
В том же ряду стоит и повсеместно насаждаемый культ семейных ценностей. О каких ценностях и о какой семье идет речь? Попытки внедрить в современной городской «нуклеарной» семье правила и принципы поведения, характерные для патриархальной сельской общины XVII века, не только обречены на поражение, но объективно работают именно на развал семьи — они дискредитируют и подрывают в обществе принципы свободы личности, рационализма и взаимоуважения людей, предлагая им на замену нормы, которые всё равно не выполнимы и не будут выполнены, поскольку как минимум требуют возврата к полунатуральному хозяйству.
Тем временем региональные власти разворачивают кампанию за уничтожение детских домов, доказывая, что дети могут воспитываться только в семье. По существу, речь идет о декларативном отказе от принципов просветительской педагогики. Разумеется, власти исходят из более прагматических соображений, они просто хотят снизить нагрузку на бюджет, распихав сирот по приемным семьям, а заодно и снять с себя ответственность за будущее этих детей.
Социально-культурный регресс усиливает в обществе консервативные тенденции, но, в свою очередь, консервативное сознание становится трагическим, поскольку видит вокруг не торжество традиционных ценностей, а распад и разложение, важным фактором которого сами же нарастающий консерватизм и традиционализм как раз являются. В рамках этого порочного круга появляется растущий соблазн навести порядок за счет укрепления «дисциплины».
Восстановить дисциплину предлагается исключительно репрессивными методами — сажать, запрещать, наказывать. Других методов для решения вопроса, увы, не обнаруживается, поскольку общество, его повседневная жизнь, трудовые практики этой дисциплины не только не требуют, но постоянно подрывают её. Но именно поэтому и репрессивные практики, которые вполне успешно срабатывали в индустриальном обществе, поскольку были всего лишь механизмом подавления различных поведенческих отклонений на фоне стихийно формируемых норм массового поведения, теперь оказываются неэффективными и даже контрпродуктивными.
Противоположностью репрессивно-консервативного дискурса становится либеральная борьба за толерантность, права меньшинств и «различия», которая, в свою очередь, не несет в себе никакого социально-прогрессивного начала. Это всего лишь тень, оборотная сторона репрессивного традиционализма.
Подпитывая друг друга, эти две тенденции усиливают фрагментацию общества, искусственное дробление, подрывая ценности и традиции рациональной этики, гражданской солидарности и социальной ответственности, на которых изначально строилась демократия.
В коррупционных сетях