Карточный домик (СИ)

— Пока человек жив, ему не суждено быть свободным и поступать всегда так, как хотелось бы. Так устроен этот мир, ничего не поделаешь, — он на мгновение оборачивается, смотря на неё, и улыбается так мягко, до щемящей боли в груди нежно, словно извиняясь за что-то. Его взгляд направлен далеко, туда, где прячутся в молочном тумане верхушки далёких гор. Эрл всегда был реалистом и точно знал: однажды, очень скоро появится тот, кто украдёт его принцессу и увезёт туда, за горизонт.

— Как глупо, — шепчет беззвучно Люси и недовольно хмурится. — Если всё на самом деле так, то такой неправильный мир нам не нужен. Когда я вступлю на трон, всё будет совсем по-другому.

Эрл вновь не может сдержать улыбки. Она ещё слишком юна и многого не понимает. И всё же, смотря в её глаза, горящие решительностью, на маленькие кулачки, комкающие кружевные оборки, на сердце почему-то становится тепло-тепло. Ему хочется верить, что этой маленькой девочке действительно по силам сделать этот мир хотя бы чуточку лучше.

— У вас всё получится, госпожа Люси, просто верьте в себя и не упустите свой шанс. Если что-то пойдёт не так, если ваш мир начнёт рушиться, я спасу его, обещаю.

И девушка замирает, чувствуя, как в груди немеет сердце, как необъяснимый трепет охватывает её тело от макушки до кончиков пальцев. В смятении даже забывает о том, что ей следовало бы рассердиться на слова своего рыцаря: ей уже надоело отчитывать Эрла за официальные обращения в её адрес.

— Значит, ты будешь рядом со мной всегда? Не оставишь одну?

В карих глазах, так похожих на его собственные, плещется через край столько кроткой мольбы и надежды, что ответить отказом Эрл сейчас просто не в силах — проще достать меч из ножен и воткнуть его себе прямо в сердце, пробив стальную обшивку из лат. Он всё так же многозначно молчит, смотря на закат, только улыбка медленно стирается в его побледневших губ, а на лице вместо неё застывает каменная маска.

Люси отлично знала, насколько прямолинеен и бесхитростен Эрл во всём. А ещё — что он совсем не умеет лгать.

***

Тот самый шанс, которого они так ждали, предоставился куда быстрее, чем можно было предположить. Колесо времени стремительно набирало свои обороты, и не успела Люси опомниться, как земля уже покрылась первым снегом. Это утро кардинально отличалось от тех, что обычно случались во дворце; от чинной размеренности и тишины не осталось и следа, и теперь покои принцессы напоминали скорее всполошившийся муравейник: отовсюду доносился топот ног, десятки встревоженных голосов — словно наступил пожар. Просыпается девушка от того, что кто-то беспрестанно хлопает дверцами шкафа в её комнате. Приподняв голову с подушки и сонно прищурившись, она разглядывает своих нянечек и служанок, кольцом вставших у изголовья кровати.

— Госпожа Люси, просыпайтесь, просыпайтесь же! Пора вставать, вас уже все ждут.

Собирают её действительно как на пожар. Обычно донельзя аккуратная прислуга теперь постоянно дёргает за волосы, надевает юбки, натягивая их до треска ткани, и с излишним усердием затягивает шнуровку корсета, из-за чего невозможно дышать. В их действиях нет пренебрежения или злости — скорее простое волнение. Подняв взгляд с лежащих на коленях рук, Люси замечает в углу комнаты нянечку, которая воспитывала её с раннего детства. Маленькая морщинистая женщина с обычно добрым и приветливым лицом сейчас тихо плачет, закусывая тонкие губы и незаметно стирая уголком передника выступившие слёзы. В груди колет нехорошая шпилька предчувствия.

— Кто-то может мне объяснить, что происходит? — волнение, которое невольно передаётся и ей, уже не скрыть, и поэтому голос дрожим, как у испуганного ягнёнка, вот только губы решительно поджаты.

— Посол из соседнего королевства прибыл. За вами, госпожа Люси, за вами, — наперебой голосят женщины, и их голоса превращаются в равномерный гул, из которого понятны лишь некоторые фразы. — Его Величество решил, что до помолвки вам следует пожить у жениха.

Она часто моргает, пытаясь унять разжигающуюся в груди тревогу, — смысл сказанного доходит до неё пока не в полной мере. Нет, Люси знала о том, какая судьба ей уготована, пусть это и не было ей по нраву. Вся внезапность этой ситуации выбивает воздух из лёгких одним резким ударом. Она не готова покидать отчие стены, не простилась ещё со всеми, кто был ей близок, не успела надышаться пряным воздухом родных краёв, хотя для этого ей было бы мало и целой жизни. Не думать, просто не думать об этом. Эти десятки встревоженных лиц, они все надеются на неё, и оправдать их надежды, их доверие она просто обязана. Как бы ни было больно, как бы ни было страшно, ей придётся отбросить все сомнения в сторону и сделать шаг вперёд — как с головой в омут.

— Я готова, — и от собственной лживой улыбки всё внутри прошивает болью. Люси впервые становится жаль саму себя.