Картофельное счастье попаданки (СИ)

— Как вы могли такое подумать, мадемуазель? — в его голосе прозвучала обида. — Напротив, ваш поступок меня весьма впечатлил. Я не уверен, что какая-то другая девушка оказалась бы столь смела, чтобы пожертвовать своей репутацией ради помощи совершенно постороннему человеку.

Я зажмурилась на мгновение и всё-таки выпалила:

— А чем руководствовались вы, когда делали мне предложение? Оно и тогда показалось мне странным, а уж теперь…

— Странным? — хоть я и не видела при этом его лица, я была почти уверена, что он улыбнулся. — В нем не было решительно ничего странного. И если вы вообразили, что я привык направо и налево разбрасываться столь серьезными предложениями, то вы ошиблись. Даже когда я жил во дворце, у меня не было официальной невесты. Отец всё пытался подобрать для меня наиболее выгодную партию. А потом в своих скитаниях по миру мне не встретилась ни одна женщина, с которой я захотел бы соединить свою судьбу. Вы оказались единственной.

Теперь по моим щекам уже катились слёзы. Он еще не сказал ни слова о любви, но я почти не сомневалась, что он сказал бы. Наверняка сказал бы, если бы… Если бы наш брак теперь оказался решительно невозможным.

Король не может жениться на дочери барона даже по очень большой любви. А тот факт, что я была незаконнорожденной дочерью герцога Руара ничуть не улучшал ситуацию, а скорее даже ухудшал ее. Оказаться бастардом было позорно во все времена. А уж такое пятно на имени возлюбленной короля и вовсе становилось непреодолимым препятствием. Так что самое большее, что он мог мне предложить — это роль фаворитки, любовницы. Но даже одна только мысль об этом мне претила.

Мой приемный отец воспитывал меня в уважении к семье, к браку. И я выросла в полной уверенности, что до свадьбы никаких отношений с мужчиной быть не может. И что основой брака является верность.

И даже когда я была подавлена и растеряна после смерти отца, я не изменила своим принципам. И никакие ласковые речи моего жениха Вадима Темрюкова поколебать их не смогли. Он тогда сам сказал, что готов ждать до свадьбы и что ему не нужен никто, кроме меня. Вот только всё это оказалось пустыми словами.

И теперь мне хотелось думать, что с графом Кэррингтоном у нас всё было бы по-другому. Мы дали бы клятву верности в церкви и никогда бы не нарушили ее. И своих детей мы воспитали бы порядочными людьми. И мы и дня не провели бы друг без друга, наслаждаясь тем светом и теплом, что дарит настоящая любовь.

Да, с графом Кэррингтоном всё это было возможно. А вот с принцем Ланьонским — нет.

Этот разговор оказался для меня слишком сложным, и я почти обрадовалась, когда впереди показался Гран-Лавье. Стало уже светло, и город проснулся. Мы проехали по улицам, где уже сновал народ и шумно шла торговля, прямиком к замку Марлоу.

Мы спешились у крыльца, отдав поводья выбежавшему нас встретить лакею. Сам герцог уже тоже спешил нам навстречу.

— Граф! Вы уехали так спешно, что я ничего не смог понять! О, мадемуазель Бриан! Рад приветствовать вас.

— Разговоры потом, Чарльз! — прервал его принц. — Мадемуазель Армель устала в дороге, и ей необходимо отдохнуть. Распорядись проводить нас в какую-нибудь комнату, в которой она сможет поспать. И мы, пожалуй, не откажемся от сытного завтрака. Но до того нам с вами нужно будет поговорить.

Нас провели в уютную комнату, в окна которой заглядывало солнце. Граф положил принцессу на большую кровать, а она даже не проснулась.

— Я оставлю вас ненадолго. Мне будет нужно многое рассказать его светлости и отдать необходимые распоряжения. А потом я буду ждать вас в столовой зале. Или, быть может, вы тоже хотите отдохнуть?

— Нет, — я покачала головой. — Пока Армель спит, я предпочла бы сходить до нашей чайной. Рут, должно быть, не находит себе места от беспокойства.

Он кивнул и вышел из комнаты. А я сняла с малышки чепец и башмачки. Снимать с нее еще и платье я не стала, мне не хотелось ее будить. Поэтому я просто укутала ее одеялом.

В коридоре меня ждала горничная, которая сообщила, что ей велено проводить меня до столовой. И когда она выполнила это поручение, я попросила ее вернуться в ту комнату, где спала Армель, и если девочка проснется, сказать ей, что я скоро приду. Мне не хотелось, чтобы малышка испугалась.

В столовой меня уже ждал принц. Стол был заставлен всевозможными яствами, среди которых я увидела и знакомые драники. Эта картинка так умилила меня, что я улыбнулась.