Картофельное счастье попаданки (СИ)

Бой сразу прекратился, и те, кто еще мгновение назад сражался друг против друга, сейчас плечом к плечу метнулись к краю дороги, пытаясь разглядеть, что стало с королем. И когда лейтенант Чандлер дрожащей рукой снял с головы шляпу с пером и что-то беззвучно забормотал — должно быть, молитву, — я поняла, что для Нормана всё было кончено.

Дернулась к обрыву и Армель, но я удержала ее. Такое зрелище было бы слишком шокирующим для ребенка.

— Я поступила очень дурно, мадемуазель Эльвира, — вдруг тихо сказала она.

— Дурно? — встрепенулась я. — О чём ты говоришь, дорогая?

Я наклонилась к ней, обняла.

— Я сделала всё так, как учил месье Лурье, — прошептала она прямо мне в ухо. — Я посмотрела ему прямо в глаза и велела ему сделать шаг назад. А ведь я знала, что там была пропасть.

Я сжала ее еще сильней, еще не понимая, должна ли я верить ее словам. Всё это могло быть не более, чем совпадением. Трагическая случайность, которая привела к нелепой гибели монарха.

Попросив Кипа подержать Армель за руку, сама я подошла к обрыву. Внизу, на серых камнях, лежало бездыханное тело Нормана.

На нас уже никто не нападал, но страх не отступал. Наоборот, теперь я чувствовала еще большую тревогу. Погиб король огромной страны, и пусть напрямую мы не были виновны в его гибели, послужит ли нам это оправданием? И если виновными посчитают именно нас, то к какому наказанию приговорит нас суд?

И даже если мы сейчас, воспользовавшись тем смятением, что царило в стане наших противников, сумеем добраться до границы с Арвитанией, не станет ли потом это дополнительным доказательством нашей вины? И не пострадают ли из-за этого наши близкие? Не бросят ли их в тюрьму, чтобы вынудить нас вернуться? И пусть у меня самой не было ни братьев, ни сестер, у Кипа была Рут, а у Габриэля Джулия. Могли ли мы сбежать, оставив в опасности их?

И когда Глава гвардейцев лейтенант Чандлер вдруг вскинул шпагу острием вверх, я вскрикнула. Кэррингтон стоял недалеко от края обрыва и был окружен врагами.

Я закусила губу, с трудом сдерживая рыдания. Армель заплакала. А Кип зарычал от бессилья.

И вдруг лейтенант опустился на одно колено, а следом за ним в такой же почтительной позе замерли и остальные гвардейцы.

Я ничего не понимала. Они не собирались на нас нападать?

А Чандлер, глядя на графа Кэррингтона, вдруг сказал торжественно и громко:

— Король умер! Да здравствует король!

Глава 76

Я смотрела на графа Кэррингтона и склонившихся перед ним гвардейцев и ничего не понимала. Лейтенант Чандлер сошел с ума? Может быть, на него так повлияла гибель короля, которому он служил верой иправдой?

Была изумлена не я одна. Габриэль Шелти тоже стоял, нахмурив лоб. Только Кип и Армель чувствовали себя вполне комфортно. Смерть его величества не произвела на них сильного впечатления. Они просто радовались тому, что бой закончился, и мы не проиграли.

— Всё это ни к чему, лейтенант! — усмехнулся граф. — Прошу вас, встаньте!

— Как это ни к чему, ваше высочество? — возразил лейтенант. — Надеюсь, теперь-то вы не станете отказываться от того, что было вам суждено изначально? А то видите, вон чего вышло.

Почему он обращался к Кэррингтону «ваше высочество»? Ведь он сиятельство! А обращение «высочество» используется только по отношению к членам королевской семьи!

Но почему же самого графа, казалось, это ничуть не смущало?

— Наверно, вы хотите спросить меня о чём-то, мадемуазель? — устало улыбнулся он, когда лейтенант Чандлер, наконец, от него отошел.

— Да, хочу, — не стала отрицать я. — Но я не уверена, что вы захотите мне ответить. Впрочем, я всё равно спрошу. Кто вы такой, сударь?

Здесь, в горах, было холодно, и мне не терпелось либо добраться до Арвитании, либо вернуться в Гран-Лавье. Но пока мы не могли двинуться с места. Гвардейцы пытались достать из расщелины тело его величества, а для того, чтобы доставить его до города, требовалась наша телега.

Граф и в самом деле не спешил ответить на мой вопрос, и я задала еще несколько:

— Почему лейтенант назвал вас «вашим высочеством»? И откуда вы знаете самого Чандлера? И с какой стати вы всё это время притворялись тем, кем вы на самом деле не являлись?

Кэррингтон приложил ладонь к моим губам.

— Если вы хоть минуту помолчите, мадемуазель Бриан, то я попытаюсь всё объяснить. Я знаю лейтенанта Чандлера потому, что он служил моему отцу, когда я был еще ребенком.

— А кем был ваш отец? — спросила я, потому что он снова замолчал, должно быть, погрузившись в воспоминания.

Он усмехнулся и просто сказал:

— Королем.

Я смотрела на него в немом изумлении, пытаясь переварить то, что услышала.

— Королем Терезии? — на всякий случай уточнила я. — Но если так, то это значит, что король Норман…

— Да, — подтвердил граф, — он был моим младшим братом.

— Младшим? — снова удивилась я. — Но почему же тогда королем стал он, а не вы?

Чтобы хоть немного согреться, мы брели по дороге то вверх, то вниз. А Армель с Кипом в это время пытались собрать хоть немного валежника, чтобы развести костер.