Картонная пуля

…У Конан-Дойля, кажется, в «Собаке Баскервилей», а может, и в другом месте однажды возникает полное впечатление, что преступление могла совершить только нечистая сила. «Эту версию мы сразу отметаем, — заявляет Шерлок Холмс, — не потому, что нечистой силы не существует, а потому, что бороться с ней не в наших человеческих возможностях». А может, ничего такого он и не говорил, а я сам все придумал. Так или иначе, но версии о «Беретах», «Котиках», «Моссаде» и «ФСБ» я хоть и не отмел окончательно, но все же задвинул в тайники сознания.

Чистоплотный имиджмейкер собрал в один комок и запихал в полиэтиленовый пакет разрезанный на куски скотч. Из шкафчика в прихожей достал картонную упаковку от компьютера и, опустившись на колени, принялся торопливо сгребать в нее мелкие детали разбитой клавиатуры.

— Ты ведь говорил, что у вас все тихо прошло, посемейному, — напомнил я. — Двинули тебе по глазу, и всего делов. А разрушения откуда?

— Это придурок калорийный, уходя, все разворотил. Взял и пнул просто так. Из удальства, что ли… Каратист!

— Странно, — пробормотал я. — Маньяк, что ли? Не может пройти первый уровень «Тетриса» и теперь уничтожает все компьютеры на своем пути?..

…Придав интерьеру более-менее благопристойный вид, Терехин приступил к сборам — из шкафа перекладывал в темно-синюю сумку вещи, заранее аккуратно упакованные в прозрачные мешочки. От этого занятия его отвлекла телефонная трель.

— Алло, — сказал он.

— Здравствуйте, — сказал я в свою мобильную трубку. — Мне нужен Александр Николаевич Терехин.

Икнув, имиджмейкер воззрился на меня с изумлением, переходящим в укоризну, дескать, нашел время шутить, отвлекая от важных дел. Но я воздел кверху указательный палец, призывая сохранять серьезность и довериться моей причуде.

— Ну, я Терехин. Слушаю, — выдавил Саша, продолжая буровить меня недоверчивым взглядом одного здорового глаза и одного сморщенного до китайских кондиций.

— Красноярские друзья просили передать, что деньги вы получите на этой неделе. Всю сумму, в чемоданчике, мелкими купюрами, как заказывали.

— Э-э-э… — только и мог выдохнуть Терехин.

— А точнее — о месте и времени передачи договоримся завтра. Я перезвоню в промежутке от шести до восьми утра.

Я дал отбой. Положив трубку, Терехин заметил:

— Имей в виду, я принимаю только юани.

— Естественно, разве я похож на человека, который предлагает баксы?

— А если серьезно, что это значит?

— Да ничего не значит. Пошутить, что ли, нельзя?

В разновеликих глазах Терехина я прочитал горячее желание — покрутить пальцем у виска. Но имиджмейкер никогда не позволяет себе оскорбительных жестов. А самое страшное ругательство для него — «Проклятье!»

Глава 14

По своей социальной сути Самаковский — конкретный мелкий буржуй, следовательно, человек, всяко чуждый коммунистической идеологии. Однако удивительным образом на последних президентских выборах в бюллетене он подчеркнул Зюганова, каковой факт не то что не скрывает, а даже им гордится.

Я говорю:

— Серега, разве ты хочешь все свои нажитые непосильным трудом «Сникерсы» и остальной товарно-денежный оборот в одночасье безвозмездно передать пролетариату?

— Почему это? — удивляется он.

— Потому что конфискуют. Потому что нищие тоже хотят есть шоколад. Потому что ты враг.

— Какой же я враг, если голосую за коммунистов?

— Ну, если не враг, тогда, конечно, не конфискуют. Тогда ты сам по доброй воле весь капитал, первоначальный и последующий, должен им с радостью вручить. Как известный ударник капиталистического труда Савва Морозов.

— Геннадий Андреевич этого не допустит… А кто такой Савва Морозов?

— Савва Морозов? Знаменитый человек! Сын боярыни Морозовой и отец Павлика Морозова…

…С одной стороны, Самаковский — мелкий лавочник, с другой — в прошлом полукриминальный элемент, может, поэтому душа его оккупирована коммунизмом? Ведь говорят же, что криминальные элементы — опора коммунистов. Взять хоть известного коротко стриженного налетчика Григория Котовского или, наоборот, волосатого Нестора Махно. Правда, Нестора скоро перевели в другой список. Верные ленинцы всегда недолюбливали патлатых. Из-за этого они и «Битлз» запрещали…

С другой стороны, у нынешних демократов разве другая опора? Во всех учебниках написано — первоначальное накопление капитала. Бей, воруй, а уже потом твои денежки начнут цивилизованную работу.

Вообще-то я уже говорил, что мало интересуюсь политикой. Мне все равно, за кого голосуют мои знакомые. Мне даже все равно, за кого я сам голосую, разве что не за коммунистов. Я и Ельцина в свое время выбрал, лишь бы красные не прошли. Коммунистов я не люблю всего по двум причинам — они заставляли меня стоять в очереди и не разрешали любить «Пинк Флойд». Кому как, а мне и двух причин вполне достаточно…