Картонные стены

Проигнорировав попытку к сближению, Жанна достала из кармана узких спортивных брюк пачку «Парламента». Щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась и только после этого, будто делая одолжение, присела на лавочку рядом с гостьей.

Повисла глупейшая пауза, за время которой Варвара Сергеевна попыталась осторожно, уже при ярком утреннем свете, рассмотреть эту колючку.

На руках у нее был яркий свежий маникюр, но пальцы ног, выступавшие из маловатых для ее ступней шлепок на пробковой ортопедической платформе были, как у ребенка, ровно подстрижены под корень. На макушке, сквозь гриву окрашенных в жгуче-черный цвет волос, пробивалась едва заметная седина. В ушах – крошечные бриллиантовые гвоздочки, а тональный крем, густым слоем нанесенный на кожу, свидетельствовал о пренебрежении регулярными визитами к косметологу. И все же, несмотря на боевой раскрас, ее все еще по-девчоночьи угловатое лицо было миловидным. Такие лица притягивают мужчин.

Прежде чем закурить Варвара Сергеевна глубоко втянула в себя запахи утра: помимо жасмина, здесь был и еще не успевший раскрыть свои соцветия шиповник, и лаванда, и хосты, и даже плетистая роза.

С вопросами Самоварова решила не торопиться.

Она хорошо чувствовала, что Жанну распирает от каких-то глубоко личных и, возможно, вовсе не связанных с исчезновением подруги эмоций. Стремясь прорваться наружу, они делали ее уязвимой, и потому важно было не напугать ее напором, а попытаться расположить к себе.

– Откуда столько зелени? Вроде бы новостройка, а сидим будто в саду с картинки. Когда хозяева успели насадить здесь такую красоту?

– Многое предыдущие хозяева успели посадить, а что-то было посажено застройщиком в качестве бонуса для будущих жильцов. Например, вон те крупномеры.

– Значит, Филатовы – не первые хозяева этого дома? – искренне удивилась Варвара Сергеевна.

– Большого дома – первые. Предыдущие купили участок с бетонной коробкой, себе поставили временный гостевой домик, где вы остановились, ну а до большого дома у них руки не дошли, вынуждены были срочно продать.

– Странно… Такое прекрасное место. Что-то произошло?

– А что у нас в стране происходит? Одни закрывают бизнес других за неуплату налогов и прочую хрень, а потом эти борцы с коррупцией покупают их дома, их машины и их баб, – неожиданно зло вырвалось у Жанны.

– Вы сейчас кого-то конкретно имели в виду? – осторожно спросила Самоварова.

– Какая разница? Конкретно – не конкретно, разве это что-то меняет? – раздраженно махнула рукой распоряжайка. – Это Россия… А конкретно у этого места не слишком хорошая карма. Алинке надо было сразу поинтересоваться, но желание свалить из города и поскорее стать хозяйкой большого дома ее ослепило.

– И все же, по первому впечатлению, место очень хорошее… Была ли у Филатовых альтернатива?

– Не знаю, не видела.

И Жанна, будто вспомнив о чем-то болезненном, некрасиво сморщила лицо.

– Ну… Я подумала, раз вы так дружны с Алиной, что даже живете здесь, она могла посоветоваться с вами, прежде чем принять столь ответственное решение. Целый дом купить, да еще та-а-кой, – это посерьезнее, чем машину…

– Как раз благодаря этому дому мы и возобновили наши отношения. – Она быстро и остро, будто взвешивая, опасно откровенничать или нет, кольнула взглядом Самоварову.

И Варвара Сергеевна, будто маслицем смазывая предстоящий ход беседы, пустилась в пространные рассуждения о том, что дружба – редкий дар и настоящий друг дается не каждому, что, как бы обстоятельства ни крутили людьми, друг – он потому и друг, что такие глупости, как время или, например, когда-то случившееся недопонимание над истинной дружбой не властны.

Жанна не без интереса прислушивалась к этой патетике и изредка слегка кивала.

Когда в чашке осталась одна гуща, размазавшаяся по стенкам, Варвара Сергеевна сощурилась и заглянула в нее, а затем придвинулась вплотную к соседке:

– Что-нибудь видите?

Распоряжайка пожала плечами, но лицо ее выражало любопытство:

– А вы?

– Вот, посмотрите… Будто силуэт девушки, да вот он, видите?

Жанна кивнула и перехватила рукой чашку:

– Можно? Действительно… И кажется, что девушка находится внутри… как будто костра.

– Я бы сказала, что костер под ней, а на уровне ее туловища лишь тонкие и длинные язычки его пламени.

– Это чашка Алинки. Где вы ее взяли? – неожиданно выхватив чашку из рук Самоваровой, зло спросила Жанна.

– В домике, у плиты. Уж извините, других там не было, – с нарочитым сарказмом в голосе ввернула Варвара Сергеевна.

Жанна вдруг бросила чашку на землю и грубо вцепилась своими сильными пальцами в плечо Самоваровой. Ее трясло.

– Скажите, только честно, она жива?! – Ее голос был полон неподдельного отчаяния. – Андрей мне сказал, что вы ясновидящая!

– Это не так… Но милая, вы уж успокойтесь! Должна быть, жива. По крайней мере, никаких свидетельств чего-то иного никто не получал. В противном случае нас бы здесь не было…

– Андрею все по фиг, слышите! Для него люди – дерьмо! Если ему кто здесь и нужен, то только Тошка…

Выкрикнув это на одном дыхании, Жанна внезапно обмякла и тихо, по-бабьи, заплакала.

– Успокойтесь… Все образуется…