Картонные стены

– Ну и зачем ты мне звонишь?! – уже не стесняясь общества Самоваровой напала она. – Я все понимаю – семья превыше всего! Тебя там что, как придешь, связывают по рукам и ногам? Ты вчера не нашел минуты, чтобы ответить на мое сообщение. Ах, было поздно? Сам говорил, что раньше часа не ложишься. Не надо мне твоего «извини»! Не за что как будто извиняться… Мы люди взрослые. Я уже поняла, что вчерашнее для тебя было так, малозначительным эпизодиком. Но существуют же элементарные приличия… Ах, ты писать не любишь?! А я не люблю, когда мне не отвечают! – Жанка оторвала мобильный от уха. – Алло! Вот чертова связь!

Но связь, вероятнее всего, была ни при чем – не желая и дальше ее выслушивать, Ливреев нажал отбой.

Вцепившись в телефон, распоряжайка было ткнула пальцем в номер прораба, но, почувствовав взгляд Самоваровой, сбросила вызов.

– Ну что, поделишься? – глядя ей в глаза, доверительно спросила Варвара Сергеевна.

– Да пустышка он… Базара нет, обаятельный, но эгоистичный и примитивный человек. А я-то было крылья расправила, дура! Нет, он точно послан мне за грехи…

Жанка затеребила нательный крестик, показавшийся из выреза отделанной кружевом трикотажной майки.

– Милая моя, нет никаких наказаний за грехи, есть только наше упорное нежелание меняться.

– Варвара Сергеевна, что вы имеете в виду? – вспыхнула Жанка. – Вы тоже, как и многие, думаете, что, если в стриптиз-клубе работала, я на всю жизнь останусь женщиной второго сорта?! – подогревала себя она. – И со мной можно вот так: перепихнуться по-быстрому, а потом забить? – выплескивалась из нее накопившаяся ярость. – А ничего, что он ко мне аж с апреля подкатывался? Целых два месяца! А вчера, как только вы нас отсюда спровадили, воспользовался случаем и моей к нему слабостью.

– Понятно. Теперь ты пытаешься найти крайнего.

– Ничего я не пытаюсь! Конечно, вы тут ни при чем… Сучка не захочет – кобель не вскочит, так?

– Именно, – беспристрастно подтвердила Самоварова.

Жанна покосилась на Варвару Сергеевну. Упорное нежелание подыгрывать ей в том, что «все мужики сволочи», равно как и невозмутимость этой вообще-то нервной тетки, Жанку слегка охолодили.

– Знаете, пока мы были здесь с Алиной, отношения с Ливреевым я воспринимала как-то иначе…

– И как же?

– У меня здесь как будто начался другой этап жизни – мало ли, что там было когда-то… Здесь, в новом роскошном доме, я пыталась стать женщиной, уважающей себя, за которой невозможно не ухаживать, с которой необходимо флиртовать, для которой нужно что-то делать… Знаю, у меня плохо получалось, но я старалась, а он, кстати, делал! И шоколадки возил, и скидки по моей просьбе везде, где можно, Алинке организовывал… А теперь, когда ее здесь нет, все вернулось на свои места – и Вадик, накинувшись на меня вчера в машине, четко показал мне, ху из ху.

– Вот ведь глупости, – усмехнулась Самоварова. – Шоколадки, скидки… Разве ты сама этого не хотела?

– Хотела, но не так… Я думала, он придумает что-нибудь эдакое, позовет меня на свидание в красивый отель или, на крайний случай, на чью-нибудь дачу… Алинка меня сдерживала, понимаете? Рядом с ней, ставшей в замужестве такой правильной, я тоже не хотела остаться девкой из клуба, я хотела стать женщиной, для которой мужчина готов сделать если не это вот все, – обвела она рукой большой дом, – то по крайней мере многое…

Из Жанкиных слов сочилась обида.

– Девочка моя, ты не так уж и старалась. Ты всего лишь пыталась примерить чужую одежду, которая тебе не подходит.

– Вы что, тоже считаете, что я женщина второго сорта?!

– Ничего я не считаю. Такой ты до сих пор считаешь себя сама. А ты молода и все еще привлекательна. Тебе надо разобраться со своими желаниями и соотнести их со своими же возможностями. Та цена, которую платила твоя подруга за это все, поверь, очень высока.

– Так вы что-то знаете?! – Распоряжайка, придвинувшись к Самоваровой, по-детски нетерпеливо теребила ее рукав. – Говорите же, не мучьте!

Варвара Сергеевна накрыла своей рукой Жанкину:

– Погоди… Дорогая моя, отбрось заманчивый образ, который ты пыталась разглядеть в Алине, и ответь мне честно на один вопрос: ты допускаешь, что у нее мог быть другой мужчина? – Теперь она пристально вглядывалась в Жанкины глаза.

– Ешкин кот… Это сложно себе представить! Хотя, если она сделала из существования матери такую загадку… В том-то и дело, что в Алине всегда жила какая-то тайна. Она не выпускала ее из себя, но мне казалось, что эта тайна прекрасна! Типа, она владеет магией, потому и цепанула с ходу Андрюху, или – что она брошенная дочь какой-нибудь суперзвезды, ведь она явно врала о своих родоках…

– Все наши тайны всегда рядом с нами, – мягко выпустив из своей руки беспокойную Жанкину руку, Самоварова привстала. Потянулась и ухватилась за веточку жасмина, раскинувшегося за их спинами, глубоко вдохнула аромат.

– Посмотри. Откуда взялась такая красота? Кто ее придумал? А кто придумал лето? А нас с тобой? Жизнь – это самая что ни на есть прекрасная тайна… А то, что скрывают от нас люди, – не тайны, а травмы. Понимаешь разницу?

Жанка нахмурилась.