Картонные звезды

— Если искусственно вызвать повторение такой же ситуации, как и сегодня, — размышляю я, механически двигая по газете белые и коричневые зерна, то на какое-то время американский самолет разведчик останется без прикрытия и сопровождения. Вот тут и появляется возможность напасть на него. Теоретически. Но как же практически заставить его совершить посадку? По доброй воле ни один из американских пилотов на территории Северного Вьетнама садиться не будет, это ясно. Попробовать прижать его сверху самолетом перехватчиком и завести на посадку насильно? Возможно, это и плодотворная идея, но необходимо рассмотреть и все прочие возможности. Как нас учил подполковник Дулов? «Решите задачу сначала в общем и целом, а детали и частности можно утрясти по ходу дела. Что же можно радикально нового тут придумать? Может быть, подбить его зенитной ракетой, но не наповал, а как бы слегка. Вроде как подранить. Интересно бы выяснить, допустимо ли в принципе это сделать. Можно ли на такой высоте рассчитать точку попадания ракеты и результаты ее взрыва? М-да, неслабая у меня получается задачка, многоплановая и многоходовая. И к тому же ни знаний у меня соответствующих, ни практических навыков.

Я все думал и думал, рассматривая разные возможности захвата вожделенного телетайпа. Конечно, самым первым этапом в реализации моих завиральных планов должно было быть их озвучивание. Для начала, одному лишь капитану. Во-первых, он сразу определил бы теоретическую ценность моей задумки, а во-вторых, наверняка указал бы, как все же осуществить ее практически. Оставалось только выбрать удобный момент для общения. После ужина, по окончании которого все дружно хвалили мой пудинг с кусочками ананаса, я заметил, что капитан направился к кустам, чтобы справить малую нужду, и двинулся за ним. Первым разговор начал он.

— Ты о чем так трудно размышляешь целый день? — с подозрением посмотрел он на меня, завершив свое основное дело. — Или замыслил что… недоброе?

— Да вот, задумка тут у меня одна появилась, — не отвел я взгляда. — Да только даже для нас она, как мне кажется, тяжеловата будет. Так что, и озвучивать ее не хочу.

— О-о, — капитан явно задет за живое, — и даже озвучить не хочешь!

Я с достоинством киваю ему в ответ. Затем медленно поворачиваюсь, чтобы идти обратно к лагерю.

— Постой, постой, — ловит он меня за плечо, — погоди. Ты что, захандрил, что ли? Жизнь у нас, конечно, не сахар, но ведь мы все здесь добровольно оказались, по желанию. Вон посмотри, даже Камков держится молодцом, а он чуть ли не самый слабый из всех вас.

— Да нет, — отмахиваюсь я, — тут совсем другое. Я вот все размышляю на досуге и понимаю, что мало мы все-таки делаем для нашего командования. Уверен, что наши потенциальные возможности используются, дай-то Бог, на десять процентов.

Воронин даже приседает от праведного возмущения.

— Да что ты такое говоришь! — возмущенно хлопает он себя по самодельным шортам. — Да каждый из нас здесь за пятерых работает! Без преувеличения! Вам всем уж, как минимум, по медали «За отвагу» положены. Да два сбитых самолета на вашем счету, да горы добытой информации, и личный героизм, наконец. Взять хотя бы ваши действия с Щербаковым во время нападения диверсантов… Вы же на самом деле спасли нас всех, всю нашу группу! Можно сказать, честь всей нашей страны защитили!

— Все это хорошо, — киваю я с самым скучным видом, — да только самого главного мы с вами так и не выяснили!

— И что же, по-твоему, самое важное? — округляет глаза Воронин.

— Самое важное для нас это любыми путями добыть механизм, используемый для телетайпов линейного шифрования, — энергично размахиваю я руками. — Я даже вчерне продумал, как его можно достать. А, главное, где. Представляете, каким героем вы появитесь в Союзе, если сможете доставить шифровальный механизм, применяемый американцами для дальней связи! Да вы же сразу войдете в первые ряды самых удачливых, самых знаменитых разведчиков всех времен и народов!

— Эка куда хватил, — неуверенно отмахивается от меня он, — тут не такие «зубры» занимались этой проблемой, да и те зубы пообломали. А ты хочешь переплюнуть мощнейшую разведку мира!

Такая лестная характеристика противника из уст непосредственного начальника меня несколько удивляет, но не обескураживает.

— Да что вы, товарищ капитан, — теперь уже я удерживаю его за рукав, — задача хоть и крайне трудна, но шанс на ее успешное решение все же у нас имеется.

Мы с капитаном усаживаемся на ствол поваленной недавним ураганом пальмы, и я начинаю излагать свою, выношенную во время обеда, идею.