Картвелеби. Книга вторая

Нино достала припрятанный с сегодняшнего обеда нож из-под подушки и, зажмурившись, прочитала последнюю молитву Господу. Перекрестилась. В висках пульсировало, пока она подносила нож к венам. Губы дрожали. Говорят, это совсем не больно. Один небольшой надрез и всем твоим мучениям придёт конец…

– Субханаллах!..

Путаясь в длинном чёрном платье, Ирсана кинулась к княжне Джавашвили и с силой отшвырнула от неё нож. Нино отчаянно закричала, пытаясь вырваться из объятий подруги и поднять с пола нож, но та держала её удивительно крепко. Несколько попыток освободиться совсем истощили, и в конце концов несчастная девушка протяжно зарыдала, уткнувшись в плечо Айдемировой.

– Зачем ты это сделала?.. – просипела Нино, захлёбываясь в слезах. – Прошу, уйди! Я должна закончить… я умру с твоим братом. Умру, понимаешь?..

Безрадостный поток слов заглох в женских всхлипах. Ирсана не ответила и только крепче прижала к себе Нино. Ничего более впечатляющего юная чеченка никогда не видела в своей жизни.

«Ну и где вас носит, Шалико Константинович?! Почему вы до сих пор не явились за ней?»

Желая хоть немного утешить пленницу, Ирсана запела под нос чеченские колыбельные, и те влились в ночь вместе с плачем Нино Джавашвили.

Приступ паники неожиданно отпустил Шалико. Дыхание выровнялось, а голову перестало сжимать в тисках. Он распрямился и несколько секунд смотрел перед собой, даже не моргая. Вдруг за окном настойчиво заржала лошадь, и какой-то всадник въехал во двор Мцхеты.

Через пару минут приковыливающая фигура Исхана Башировича появилась в дверях, и Шалико глубоко поразился решимостью, которую заметил в глазах сидзе.

Какое-то время зять тяжело дышал, опираясь на свою трость, затем набрал в грудь больше воздуха и выпалил, не дыша:

– Я знаю, где она.

11

Голос Исхана до сих пор звенел у Шалико в ушах. Он шёл по коридору, держа в руках свечу, и то и дело вспоминал слова зятя:

«Они держат её в глухом деревенском домике в горах Ахалциха».

Или:

«Меня не впустили внутрь, но я знаю дорогу. В тот раз вы были к ней преступно близки».

Наконец:

«Если вы всё ещё не доверяете мне, Шалико Константинович, я не стану навязывать вам своё сопровождение. Я отмечу дом Айдемировых для вас на карте. Но знайте: помогая вам, я навсегда разрываю все отношения с Джамалем Вахитаевичем».

Шалико верил сидзе, хотя вероятность, что их в очередной раз водили за нос, всё-таки имелась. Тем не менее, другого выбора им не оставили. Как он станет корить себя, если окажется, что Исхан сказал правду?.. Что, если он всё же найдет её благодаря статье Софико, но тогда уже окажется слишком поздно?

– Дзма, вставай сейчас же!.. – влетев в комнату брата с горящими глазами, он увидел, что тот спал праведным сном младенца в своей кровати. Заворчав, когда перед его носом поводили свечой, Давид перевернулся на другой бок и удобнее укрылся одеялом.

– И не подумаю. Час ночи, Шалико!.. – Брат недовольно причмокнул. – Я же советовал тебе сходить в дом терпимости, развеяться. Ты так скоро на людей бросаться начнёшь…

Запыхтев от злости и негодования, Шалико подошёл с другой стороны и с такой силой сбросил с брата одеяло, что чуть не выронил из рук свечу.

– Я сказал: вставай сейчас же. Мы едем спасать Нино!..

– Чего?..

Давид прищурился и протёр полусонные глаза, приподнявшись с постели. Младший тем временем прошёлся по комнате и нервно отодвинул шторы: лошадь Исхана Башировича за окном заржала, когда хозяин понукнул её, разворачивая обратно в Ахалцих.